Шумилин А.И. Александр Шумилин: Ванька-ротный Ванька ротный онлайн

Документ № 7.3 Выдержка из письма В. Ф. Трибуца Н. Г. Кузнецову с замечаниями по рукописи «Годы войны» Уважаемый Николай Герасимович!Может быть мои замечания и опоздали… Прошу извинить, что пишу от руки.Желаю доброго здоровья и творческих успехов.С уважением, В.

ДОКЛАД ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ О ПРИБЛИЖАЮЩЕМСЯ ИСЧЕРПАНИИ ЛЮДСКОГО ЗАПАСА К концу 1916 г. контингент ратников ополчения II разряда близился к исчерпанию. Россия стояла перед казавшимся недопустимым для обыденного представления затруднением в пополнении своей вооруженной

Глава 9 Тайна «Особого запаса» Берлинский конгресс не принес стабильности на Ближнем Востоке. В Турции по-прежнему волновались христиане, Британия захватила Кипр и всерьез рассматривала планы превращения Константинополя в «свободный порт под английской

Читаю Шумилина - «Ванька ротный». Пока прочитал ¼ и в основном ржу. Конечно непосредственные и скрупулезные впечатления стрелкового офицера дело интересное и полезное, но пока наблюдаю не ужасы войны, а бардак и разгильдяйство. Наверное, ужасы позже начнутся.

И что любопытно, служивший в армии человек, при внимательном чтении поймет, что сам Шумилин попросту хреновый офицер. Ругайте меня, а это так.

В сибирском полку и дивизии, где он был ротным зимой 41-го, его все чмырят. Он все рассказывает, что штабные плохие, интенданты плохие, его, бедолагу, заставляют рыть окопы, а потом перегоняют на новое место, солдат корят какой то бурдой. Однако, очевидно, что для тех, кого ставят на вырытые им окопы, штабы хорошие. Значит, не наладил контакта командованием, не умеет работать с людьми. Или история с бритвами и шпионом. Ему полушуткой, полувсерьез прямо говорят, достань бритвы, расстарайся, покажи отношение, вливайся в коллектив. Так возьми и расстарайся, может и отношения со штабом улучшишь? Хоть у немцев выменяй.

Хрен там…

И старшина у него говно. Старшина должен быть крученым как свинячий хвост, тогда и солдаты будут сыты и ротный цел. Тому же старшине дай задачу бритвы достать… ага, ага.

Вы, конечно, можете сказать, что вот так крутиться, бритвы доставать, трофеи штабным дарить - это неправильно, когда весь советский народ…, когда люди гибнут на передовой…

Но на самом деле это и есть жизнь и реальность. И из-за неумелости Шумилина и старшины страдали солдаты.

Впрочем, не только в этом он плохой командир. Очень показательна история с разведкой боем и захватом деревни.

Вначале как обычно, стоны о том, какие штабные тупые, и они просто желают поглазеть на погибающих бойцов. Дело там было в том, что атаковать им было строго приказано со стороны поля, где по идее немцы могли роту расстрелять, а сам Шумилин хотел подобраться со стороны леса, с другой стороны, близкого опушкой к деревне, что ему запретили. В общем штабные - тупые убийцы.

Правда при атаке оказалось, что из деревни немцы ушли, и деревня была занята без боя, а вот на опушке леса, как раз там, где Шумилин хотел сосредоточиться, немецкие окопы и пушка. Автору так и не пришло в голову подумать, что штабные возможно были не так уж и неправы, и знали то, чего не знал Шумилин.

Но весь цимус дальше. Когда деревню заняли, бойцы забыли об обороне, об охранении, разбрелись по хатам, сварили картошку, разделись до исподнего, стирали, сушили форму… пока немцы не открыли огонь своей пушкой и снаряды не стали насквозь пробивать хаты. Только тогда личный состав попадал пузом вниз. Чем занимался все это время ротный - загадка. Через сутки собрались все же рыть окопы. Но солдатам приятнее в хатах, а не на морозе землю долбать и командира послали на хер. Через несколько часов ротному все же удалось выгнать копать окоп солдат того взвода, где он был непосредственно, но и только. Другой взводный послал своего ротного командира к той же матушке, и заявил, что будет укрепляться в избах…

В общем, описывать балаган, который шумилиным назван командованием ротой можно бесконечно. Крайне повезло Шумилину, что он оказался в эту зиму 41г. на спокойном и тихом участке фронта, где наши с немцами даже перестрелки не вели.

А ведь стоит учитывать, что как раз в это время немцы рвались к Москве, войска вели тяжелые бои и потом таки опрокинули немцев. И попади Шумилин в батальон к какому -нибудь Момыш-Улы (Волоколамское шоссе, собственные мемуары), тот бы его попросту разжаловал в рядовые за неспособность (в лучшем случае).

Прочёл сегодня случайно, казалось бы вполне невинное поздравление одного товарища, который нам совсем не товарищ, под ярким заголовком "Евреи в плен не сдавались". Содержание статьи приблизительно в том же духе. И знаете, что в голову пришло в первую очередь? Видение освобождения Освенцима глазами МИД Польши. Так вот, други мои и соратники, ЧТОБЫ ПОМНИЛИ., мемуары участника Великой Отечественной войны без купюр. Без бравады и героических воЕнов. Без хвалебных росказней на 9 мая. Чтобы помнили. Настоятельно рекомендую к прочтению. Обещаю, не пожалеете!
В бумажном виде книгу так и не опубликовали ни при жизни автора, не в наши дни. А вот в сети можно прочесть. Поверьте, это того стоит.
http://nik-shumilin.narod.ru/index.html
Примечателен гвардейский значок автора. Эмаль на нём посечена осколками.

Рецензия "Воениздата" от 1984 года, на рукопись:
РЕЦЕНЗИЯ
на рукопись тов. ШУМИЛИНА Александра Ильича
Представленная на рецензию рукопись включает в себя отдельные части (части 1-8 и часть 16), каждая из которых имеет собственную нумерацию страниц. Части 1-8 охватывают период от начала Великой Отечественной войны до конца 1941 года и затрагивают в основном события, которые разворачивались под Москвой. Часть 16 относится к июлю-августу 1942 года. Общий объем рукописи, учитывая, что текст отпечатан через 1,5 интервала и что каждая строка насчитывает от 65 до 70 знаков, составляет примерно 20 печатных листов.
Знакомство с рукописью позволяет сделать вывод о том, что автору есть о чем рассказать читателям. В начальный период Великой Отечественной войны он командовал вначале взводом, а затем ротой. Вместе со своими подчиненными он познал и горечь отступления, и радость первых побед в ходе наступления советских войск под Москвой в декабре 1941 года.
Подкупает искренность, красочность отдельных зарисовок, касающихся солдатских будней, трудных, изнурительных маршей, тех невзгод, которые выпали на долю красноармейцев и командиров в начальный период войны. Все это, несомненно, является достоинством рукописи, говорит о том, что автор в определенной мере владеет пером.
Наряду с этим рукопись содержит ряд серьезных недостатков, которые резко снижают ее идейную направленность, а следовательно ценность с точки зрения воспитания подрастающего поколения на славных боевых традициях советских Вооруженных Сил, на примерах массового героизма воинов, который проявлялся и в первые, самые трудные месяцы Великой Отечественной войны.
Это, прежде всего, относится к оценке автором роли и места вышестоящего командования, начиная от командира батальона и кончая командиром дивизии. Нет о них в рукописи ни единого доброго слова. Напротив, на протяжении всего повествования красной нитью проводится мысль о том, что старшие начальники думали только о спасении собственной жизни, стремились урвать что-то лично для себя за счет тех, кто по долгу службы находился в окопах. Примерно также высказывается автор и о политруках, в том числе и о политруке роты, которой он командовал.
Обратимся к конкретным фактам, к кратким выдержкам из рукописи.
«Какие могут быть сомнения у командира полка, если он от бомбежки сидит за десяток километров», - читаем мы на стр.18 части 5. «А начальству что? Солдаты гибнут, ему ничего» (ч.5, стр.28). «Штабные, тыловики и командный состав полка были одеты полностью... Нам, офицерам рот, выдали что после них осталось» (ч.5, стр.35). «Полковые сидят в натопленных избах, им не понятно, что солдаты мерзнут. Каждому свое!.. Их бы на недельку сюда, чтобы зады поотморозили» (ч.5, стр.39). «Всем было наплевать, что... будет с солдатами» (ч.5, стр.39). «...полковые... знали толк в еде! Они брали открыто сколько душа хотела.» (ч.5, стр.41). «От сытых и довольных своей жизнью полковых начальников и до вшивых и мордастых тыловиков все кормились за счет солдат-окопников...» (ч.5, стр.42). «В этой дивизии с лейтенантами не чикаются! Чуть, что - отдают под суд... Нет ни одной роты, чтобы не было судимых офицеров. А генералу, глядишь, героя за это дадут» (ч.6, стр.18). «Командир полка с ротами не пойдет... комбат тоже бережет свою шкуру, с солдатами под пулями не ходит... (ч.6, стр.21). «У комбата свои мысли, дела и заботы. Он в бою солдатами не руководит. Он их даже знать не хочет» (ч.7, стр.3). «Командиру полка не важно, кто там в ротах живой, а кто убитый» (ч.7, стр.8). «А пойдешь в наступление, все они (комбат, прим.рец.) разбегутся. Будут на тебя только по телефону орать» (ч.7, стр.14). «Мы ротой берем деревню, а генерал наш Березин считает, что это его заслуга» (ч.7, стр.34). «Командир полка доложил, что он перерезал шоссе... А сам бежал обратно за Волгу» (ч.7, стр.34). «Артиллеристы - тыловые крысы!» (ч.8, стр.19). «Роты впереди, комбаты, штабы и пушки сзади, ... чтобы уцелеть» (ч.16, стр.8). Он (политрук, прим. рец.) из боязни за свою... жизнь избегал появляться в роте. Он мог и отсидеться... Таких... возможно было много» (ч.7, стр.26).
Быть может, число приведенных примеров излишне велико, но их могло бы быть еще больше. Они свидетельствуют о том, что у автора сложилось совершенно неправильное мнение о том, будто воевали «только ротные». А это в корне не соответствует деиствительности. Достаточно вспомнить генерала Л.М.Доватора, генерала И.Д.Черняховского, других военачальников и командиров Красной Армии, которые пали на поле брани, находясь отнюдь не в составе стрелковой роты.
Далеко не все благополучно у автора в тех эпизодах, где речь идет о красноармейцах. Как следует из рукописи, бойцы Красной Армии (во всяком случае в роте, которой командовал автор и в подразделениях, с которыми он встречался) представляют собой безликую массу. Мысли солдат сосредоточены главным образом на том, как увильнуть от работ по сооружению окопов, разжиться чем-либо съестным, какими-нибудь «трофеями». Создается впечатление, что такое понятие, как воинская дисциплина в роте, да и в других подразделениях, которые упоминаются в рукописи, вообще отсутствовала. И вообще автор проводит мысль, что «у солдат была... одна дорога к правде через собственную смерть» (ч.5, стр.42).
И снова обратимся к выдержкам из рукописи, которые подтверждают сказанное выше.
«Старший лейтенант привел своих сибиряков как стадо коров» (ч.5, стр. 17). «Образовался котел, из которого... задыхаясь бежала солдатская масса» (ч.2, стр.18). «Удерживать их (солдат, прим.рец.) было бесполезно. Здесь действовал закон стихии масс» (ч.2, стр.17).
Рассказывая о бое за деревню, автор говорит следующее: «Лезть под пули никому не хочется. Пробежали две-три избы, заскочили во внутрь и шарят по углам» (ч.8, стр 5.) «Мы продвигались к последнему дому... Я обернулся назад, хотел посмотреть, не отстал ли взвод Черняева... А его солдаты уже восседали на фурах и потрошили мешки» (там же). «Все эти порядочные люди были отобраны из других частей и призваны из запаса... Они не успели научиться хапать и обнаглеть» (ч.1, стр.13). « ...они (солдаты, прим.рец.) нехотя подчинились» (ч.1, стр.2). «Узнав о моем решении, солдаты высказали свое неудовлетворение» (ч.6, стр.9-10).
Порой создается впечатление, что не командир роты командовал солдатами, а они им. Автор грозит подчиненным наганом, когда они, вопреки его запрету, намерены «атаковать» спирто-водочный завод в оставленном нашими войсками городе Ржеве (ч.4, стр.11). Страницей позже командир роты сетует: «... попробуй не разреши (вновь о спиртном, прим.рец.), они ночью потихоньку уйдут и напьются в три горла» (ч.4, стр.12). «Солдата нужно вести не останавливаясь, не давая ему передышки и время подумать» (ч.7, стр.30).
Прямо скажем, с неприглядных позиций характеризует все это советского солдата, перед мужеством и благородством которого преклоняется все прогрессивное человечество. Но об этих чертах бойцов автор даже не упоминает.
В ряде случаев автор допускает неточности, применяет терминологию, которая в 1941-1942 годах не существовала. Так, например, в ходе всего повествования фигурирует слово «офицер», хотя в этот период командиров и политработников Красной Армии так не называли. Неоднократно встречается слово «словяне» (орфогр.автора), которое появилось в армейском лексиконе на заключительном этапе Великой Отечественной войны.
Встречаются в рукописи преувеличения и не соответствующие действительности обобщения. «Под Вязьмой в укрепрайоне попали в окружение четыре армии Западного фронта» (ч.2, стр.3), - утверждает автор. «Я никак не предполагал, что на Западном фронте нет артиллерии» (ч.1, стр.12). И то, и другое искажение истины 01.
Случается, что автор рукописи вообще пишет о том, чего не могло быть 02. «... в открытую дверь влетел раскаленный до красна... зажигательный снаряд», «...увидел второй снаряд, летящий в нашем направлении» (ч.6, стр.6), «Было видно, как к земле устремились черные силуэты летящих снарядов» (ч.7, стр.15), «Я видел как раскаленный снаряд пролетел над снегом дальше» (ч.З, стр.30). Конечно, снаряд мог влететь в открытую дверь, но увидеть его, как и в других перечисленных случаях, невозможно. Кроме того, совершенно ошибочно утверждение, что зажигательный снаряд - это снаряд, раскаленный до красна. Суть этого вида боеприпасов совершенно в ином.
Как упоминалось в начале рецензии, автор красочно и ярко описывает отдельные эпизоды. Однако кое-где он при этом переходит разумные границы. Некоторые эпитеты, сравнения, построения фраз не отвечают элементарным литературным требованиям. Буквально на первой же странице рукописи, например, можно прочитать такую фразу: «...Люди, лошади, повозки и машины сразу не вошли в свою роль» (ч.1, стр.1). Разумеется, люди, даже с определенным допущением лошади, могут и не сразу делать то, что от них требуется. Но распространять эту мысль на повозки и автомашины совершенно неуместно. Говоря о горящем Ржеве, автор пишет: Не было слышно ни грохота, ни горного обвала» (ч.З, стр.2). Невольно возникает вопрос: какое отношение имеет горныл обвал к Ржеву, который, как известно, расположен на равнинной местности. В части 7 на стр.9 упоминается «нижняя скула», хотя, как известно, она может быть левой или правой, но отнюдь не нижней. В части 8 на стр.11 можно прочитать «...кавполк показал нам хвостатый зад», в той же части на стр.21 применено выражение «из заменителей кожи аусвайсы», хотя последние являются документами, отпечатанными на обычной бумаге.
Очень бедна рукопись именами и фамилиями. Безымянные солдаты, безымянные командиры... На протяжении трехсот с лишним страниц убористого текста названо всего около 20 фамилии, причем, как правило, без воинских звании, без инициалов, что для мемуарной литературы недопустимо. Вызывают сомнения некоторые даты, приводимые автором. Трудно поверить, что в течение стольких лет сохранилось в памяти, что то или иное событие произошло именно, например, 6 октября, а не днем позже или раньше. Здесь, видимо, нужна была ссылка на документы или -07- на какие-то другие источники типа личных записей автора, сделанных в перерыве между боями.
К сожалению, многие моменты рукописи сейчас вряд ли возможно уточнить из-за кончины автора. Вряд ли кто, кроме него, |сможет| смог бы переработать написанное, правильно расставить акценты, убрать неоправданные длинноты (в частности, в описании маршей), установить фамилии и инициалы тех, кто упоминается в повествовании. Нет сомнений и в том, что окончательная дораборка рукописи, даже после устранения перечисленных недостатков, |потребует| потребовало бы участия достаточно опытного литератора.
Быть может, после соответствующей доработки может появиться в печати какой-либо отдельный эпизод. Но ставить вопрос о публикации рукописи целиком, по мнению рецензента, не представляется возможным. Слов нет, автором проделана большая работа, но в представленном виде рукопись не отвечает требованиям, которые предъявляются к военным мемуарам. Об этом остается лишь сожалеть.

Интересны и комментарии на рецензию, в общем сами ознакомитесь.

Шумилин А.И.

Ванька ротный

фронтовые мемуары (1941-1945)

"… и каждый из них, умирая, хотел что-то сказать.

Сказать тем, кто останется после них жить

на этой земле, пропитанной их кровью.

Эти мысли и не дают мне покоя."

Сведения о рукописи "Ванька ротный" гвардии капитана запаса Шумилина Александра И льича

Рукопись охватывает период Великой Отечественной Войны с августа 1941 по апрель 1944 г. и затрагивает события которые разворачивались на

Резервный фронт (21.09 – 07.10.41),

Западный фронт (07 – 21.10.41),

Калининский фронт (21.10.41 – 02.10.43),

1 Прибалтийский фронт (02.10.43 – 15.04.44)

Оборонительных операциях:

Вяземская операция (02 – 13.10.41),

Калининская операция (10.10 – 04.12.41)

Наступательных операциях:

Калининская операция (05.12.41 – 07.01.42),

1 Ржевско-Вяземская операция (08.01.41 – 20.04.42),

Бои у города Белый (02 – 27.07.42),

1 Ржевско-Сычевская операция (30.07 – 23.08.42),

2 Ржевско-Сычевская операция (25.11 – 20.12.42),

2 Ржевско-Вяземская операция (02 – 31.03.43),

Смоленская операция (07.08.43 – 02.10.43), * главы 25-31

Духовщинско-Демидовская операция (14.09 – 02.10.43)

А так же в боях местного значения, вплоть до начала Белорусской стратегической наступательной операции.

Наступление на Витебск (03.10.43 – 12.12.43),

Городокская операция (13 – 18.12.43),

Наступление под Витебском (??.02 -??.03.44)

Рукопись включает в себя отдельные части, каждая из которых имеет собственную нумерацию страниц.

1941 год – части… 1-12, 360 стр.

1942 год – части 13-18, 290 стр.

1943 год – части 19-38, 400 стр.

1944 год – части 39-46, 160 стр.

Общий объем рукописи превышает 1200 машинописных листов, отпечатанных через 1,5 интервала. Каждый лист насчитывает 40-42 строк по 65-70 знаков. Автор работал над руописью, в течении восьми лет, до последнего своего часа. К сожалению, многое не успел, в том числе иллюстрации остались "за кадром".

Все описанные события восстановлены по памяти, основным источником хронологии событий были письма с фронта. Например, складки местности описаны с такой точностью, что я сумел выйти на местности в конкретную точку по её описанию.

В 1984 году, в издательство "Воениздат" на рецензию были переданы части 1-8 и 16.

Рецензия

Вот краткие хвалебные выдержки из рецензии:

"Знакомство с рукописью позволяет сделать вывод о том, что автору есть о чем рассказать читателям…

Подкупает искренность, красочность отдельных зарисовок, касающихся солдатских будней, трудных, изнурительных маршей, тех невзгод, которые выпали на долю красноармейцев и командиров в начальный период войны. Все это, несомненно, является достоинством рукописи, говорир о том, что автор в определенной мере владеет пером…

Что такое война?!

В октябре 1975 года я получил письмо от комсомольцев военно-патриотического отряда "Маресьевец" школы № 42 г. Калинина с просьбой рассказать о боях за ст. Чуприяновка.

Обстоятельства сложились так, что с тех пор я решил привести в порядок свои воспоминания, я выполнил просьбу ребят, написал тогда о боях за ст. Чуприяновка.

Собственно то первое мое письмо и послужило началом, восстановить подробно в памяти все пережитое.

Сейчас, когда финиш недалеко, хочется успеть побольше сделать. Свободного времени мало, я то болею, то работаю, а время бежит быстрее мысли.

В те суровые дни войны вся тяжесть в боях по освобождению земли нашей легла на пехоту, на плечи простых солдат. Получая пополнение в людях, мы вели непрерывные бои, не зная ни сна, ни отдыха.

Захлебываясь кровью и устилая трупами солдат эту прекрасную землю, мы цеплялись за каждый бугор, за каждый куст, за опушки леса, за каждую деревушку, за каждый обгорелый дом и разбитый сарай. Многие тысячи и тысячи наших солдат навечно остались на тех безымянных рубежах.

В декабре 1941 года мы были плохо обеспечены оружием и боеприпасами. Артиллерии и снарядов практически не было. У нас, в стрелковых ротах, были только винтовки и десяток патрон на брата.

Время было тяжелое, враг стоял под Москвой. Вам трудно будет представить, какие это были бои. Немец был вооружен до зубов, его артиллерия разносила наши позиции не жалея снарядов…

Шумилин А.И.

Ванька ротный

фронтовые мемуары (1941-1945)

"… и каждый из них, умирая, хотел что-то сказать.

Сказать тем, кто останется после них жить

на этой земле, пропитанной их кровью.

Эти мысли и не дают мне покоя."

Сведения о рукописи "Ванька ротный" гвардии капитана запаса Шумилина Александра И льича

Рукопись охватывает период Великой Отечественной Войны с августа 1941 по апрель 1944 г. и затрагивает события которые разворачивались на

Резервный фронт (21.09 – 07.10.41),

Западный фронт (07 – 21.10.41),

Калининский фронт (21.10.41 – 02.10.43),

1 Прибалтийский фронт (02.10.43 – 15.04.44)

Оборонительных операциях:

Вяземская операция (02 – 13.10.41),

Калининская операция (10.10 – 04.12.41)

Наступательных операциях:

Калининская операция (05.12.41 – 07.01.42),

1 Ржевско-Вяземская операция (08.01.41 – 20.04.42),

Бои у города Белый (02 – 27.07.42),

1 Ржевско-Сычевская операция (30.07 – 23.08.42),

2 Ржевско-Сычевская операция (25.11 – 20.12.42),

2 Ржевско-Вяземская операция (02 – 31.03.43),

Смоленская операция (07.08.43 – 02.10.43),

Духовщинско-Демидовская операция (14.09 – 02.10.43)

А так же в боях местного значения, вплоть до начала Белорусской стратегической наступательной операции.

Наступление на Витебск (03.10.43 – 12.12.43),

Городокская операция (13 – 18.12.43),

Наступление под Витебском (??.02 -??.03.44)

Рукопись включает в себя отдельные части, каждая из которых имеет собственную нумерацию страниц.

1941 год – части… 1-12, 360 стр.

1942 год – части 13-18, 290 стр.

1943 год – части 19-38, 400 стр.

1944 год – части 39-46, 160 стр.

Общий объем рукописи превышает 1200 машинописных листов, отпечатанных через 1,5 интервала. Каждый лист насчитывает 40-42 строк по 65-70 знаков. Автор работал над руописью, в течении восьми лет, до последнего своего часа. К сожалению, многое не успел, в том числе иллюстрации остались "за кадром".

Все описанные события восстановлены по памяти, основным источником хронологии событий были письма с фронта. Например, складки местности описаны с такой точностью, что я сумел выйти на местности в конкретную точку по её описанию.

В 1984 году, в издательство "Воениздат" на рецензию были переданы части 1-8 и 16.

Рецензия

Вот краткие хвалебные выдержки из рецензии:

"Знакомство с рукописью позволяет сделать вывод о том, что автору есть о чем рассказать читателям…

Подкупает искренность, красочность отдельных зарисовок, касающихся солдатских будней, трудных, изнурительных маршей, тех невзгод, которые выпали на долю красноармейцев и командиров в начальный период войны. Все это, несомненно, является достоинством рукописи, говорир о том, что автор в определенной мере владеет пером…

Что такое война?!

В октябре 1975 года я получил письмо от комсомольцев военно-патриотического отряда "Маресьевец" школы № 42 г. Калинина с просьбой рассказать о боях за ст. Чуприяновка.

Обстоятельства сложились так, что с тех пор я решил привести в порядок свои воспоминания, я выполнил просьбу ребят, написал тогда о боях за ст. Чуприяновка.

Собственно то первое мое письмо и послужило началом, восстановить подробно в памяти все пережитое.

Сейчас, когда финиш недалеко, хочется успеть побольше сделать. Свободного времени мало, я то болею, то работаю, а время бежит быстрее мысли.

В те суровые дни войны вся тяжесть в боях по освобождению земли нашей легла на пехоту, на плечи простых солдат. Получая пополнение в людях, мы вели непрерывные бои, не зная ни сна, ни отдыха.

Захлебываясь кровью и устилая трупами солдат эту прекрасную землю, мы цеплялись за каждый бугор, за каждый куст, за опушки леса, за каждую деревушку, за каждый обгорелый дом и разбитый сарай. Многие тысячи и тысячи наших солдат навечно остались на тех безымянных рубежах.

В декабре 1941 года мы были плохо обеспечены оружием и боеприпасами. Артиллерии и снарядов практически не было. У нас, в стрелковых ротах, были только винтовки и десяток патрон на брата.

Время было тяжелое, враг стоял под Москвой. Вам трудно будет представить, какие это были бои. Немец был вооружен до зубов, его артиллерия разносила наши позиции не жалея снарядов…

Очень многие из вас, имея поверхностное представление – что такое война, самоуверенно считают, что они в достаточной степени осведомлены. Про войну они читали в книжках и смотрели в кино.

Меня, например, возмущают "книжицы про войну", написанные прифронтовыми "фронтовиками" и "окопниками" штабных и тыловых служб, в литературной обработке журналистов.

А что пишут те, которых возвели до ранга проповедников истины? Взять хотя бы К.Симонова с его романами про войну. Сам К.Симонов войны не видел, смерти в глаза не смотрел. Ездил по прифронтовым дорогам, тер мягкое сидение легковой машины. Войну он домысливал и представлял по рассказам других, а войну, чтобы о ней написать, нужно испытать на собственной шкуре! Нельзя писать о том чего не знаешь. О чем может сказать человек, если он от войны находился за десятки километров?…

Многие о войне судят по кино. Один мой знакомый, например, утверждает, что когда бой идет в лесу, то горят деревья.

– Это почему? спросил я его.

– А разве ты в кино не видел?

По кино о войне судят только дети. Им непонятна боль солдатской души, им подают стрельбу, рукопашную с ковырканиями и пылающие огнем деревья, перед съемкой облитые бензином.

Художественное произведение, поставленное в кино или так называемая "хроника событий" дают собирательный образ – боев, сражений и эпизодов – отдаленно напоминающий войну.

Должен вас разочаровать, от кино до реальной действительности на войне, очень далеко. То, что творилось впереди, во время наступления стрелковых рот, до кино не дошло. Пехота унесла с собой в могилу те страшные дни.

Войну нельзя представить по сводкам Информбюро. Война, это не душещипательное кино про любовь на "фронте". Это не панорамные романы с их романтизацией и лакировкой войны. Это не сочинения тех прозаиков-"фронтовиков", у которых война только второй план, фон, а на переднем, заслоняя все пространство в кружевах литературных оборотов и бахроме, стоит художественный вымысел. Это не изогнутая стрела, нарисованная красным карандашом и обозначающая на карте острие главного удара дивизии. Это не обведенная кружочком на карте деревня…

Война – это живая, человеческая поступь – навстречу врагу, навстречу смерти, навстречу вечности. Это человеческая кровь на снегу, пока она яркая и пока еще льется. Это брошенные до весны солдатские трупы. Это шаги во весь рост, с открытыми глазами – навстречу смерти. Это клочья шершавой солдатской шинели со сгустками крови и кишок, висящие на сучках и ветках деревьев. Это розовая пена в дыре около ключицы – у солдата оторвана вся нижняя челюсть и гортань. Это кирзовый сапог, наполненный розовым месивом. Это кровавые брызги в лицо, разорванного снарядом солдата. Это сотни и тысячи других кровавых картин на пути, по которому прошли за нами прифронтовые "фронтовики" и "окопники" батальонных, полковых и дивизионных служб.

Но война, это не только кровавое месиво. Это постоянный голод, когда до солдата в роту доходила вместо пищи подсоленная водица, замешанная на горсти муки, в виде бледной баланды. Это холод на морозе и снегу, в каменных подвалах, когда ото льда и изморози застывает живое вещество в позвонках. Это нечеловеческие условия пребывания в живом состоянии на передовой, под градом осколков и пуль. Это беспардонная матерщина, оскорбления и угрозы со стороны штабных "фронтовиков" и "окопников"