В нынешнее время социального разлома, когда наше многострадальное Отечество находится на пути определения оптимального принципа общественно-государственного строительства, в условиях сегодняшнего идеологического брожения даже в среде православной интеллигенции, вновь, как никогда, актуальным становится обращение к исследованию трудов русских консервативных мыслителей, в том числе и периода конца XIX - начала ХХ веков, когда собственно консервативная политическая мысль приобрела достаточно четко выраженные, устойчивые формы. Именно к концу XIX века были сформированы в общих чертах практически все основные положения русского консерватизма, такие как отстаивание самобытности русской культуры, идея соборности, идея сословности, неприятие модели западной демократии, критика западного рационализма и т. д. Обращение к произведениям классиков русского консерватизма помогает нам вновь осмыслить прошлое, настоящее и будущее России, понять и оценить ее значение в современной цивилизации.
Роль, место и значение принципа сословности в социально-политических представлениях русских консерваторов ещё до конца не раскрыта в отечественной и зарубежной историографии. Долгое время в советской литературе господствовало утверждение о том, что идеология русских консерваторов была по своей сути дворянской, то есть выражала интересы, прежде всего, дворянского сословия, крупных землевладельцев. Только в постперестроечное время, когда сложились весьма благоприятные условия для комплексного изучения идеологии и мировоззрения русских правых, эта точка зрения стала существенно корректироваться. В этой связи известный исследователь консерватизма В.В.Шелохаев вполне справедливо утверждает, что "в отечественной историографии вплоть до последнего времени продолжает превалировать тенденция прочной "привязки" русского консерватизма к вполне определенной социальной страте - крупному поместному дворянству, отчасти к крупной сановной бюрократии, а также к определенной форме политического правления - самодержавию". Исследователь считает, что "подобного рода формационно-классовый подход в исследовательском плане применительно к консерватизму <…> малопродуктивен".
Действительно, по мере развития консервативного течения, в его русло все в большей степени вливались представители сословий, никакого отношения к дворянству не имевшие, которые в своих сочинениях принесли новые идеи. Постепенно ушли в прошлое времена М.М.Щербатова и Н.М.Карамзина, с именами которых традиционно связывают процесс зарождения русского консерватизма. По крайней мере, говоря о консерватизме конца XIX - начала ХХ века, можно с полной уверенностью констатировать, что в это течение общественно-политической мысли входили представители не только и не столько дворянства, но и разночинной интеллигенции, духовенства, отчасти купечества, мещанства, которые вносили в консервативную мысль собственные социально-политические представления.
Соответственно, в теориях и суждениях русских консерваторов происходят существенные изменения, связанные с трактовкой понятия "сословность", меняются представления об идеальном сословном строе.
Прежде чем мы рассмотрим наиболее характерные взгляды и точки зрения на "сословную" проблему, определимся с самими понятиями "сословие", "сословность" и "сословный строй", как их, по крайней мере, принято рассматривать в традиционной историографии. Под понятием "сословие" обычно подразумевают "социальную группу с закрепленными законом наследственными правами и обязанностями". Соответственно, под термином "сословность" следует понимать принцип, в основе которого лежит четкая градация всего населения государства на сословия. Под термином "сословный строй" подразумевается социальный порядок, при господстве которого в полной мере реализуется принцип сословности.
В настоящей статье мы попытаемся проанализировать и сравнить наиболее характерные представления о сословности в мировоззрении ряда деятелей русского консерватизма конца XIX - начала ХХ века. Безусловно, небольшая по объему статья не претендует на роль серьезного исследования по данном у вопросу, однако определяет сущность проблемы и намечает пути ее дальнейшего исследования.
Думается, что начать проводить анализ представлений русских консерваторов о сословности следует с одного из "столпов" русского консерватизма - Константина Николаевича Леонтьева. Резко выступая против "всесмешения", против стирания каких бы то ни было границ между социальными группами, мыслитель подчеркивал необходимость сохранения в обществе жесткой социальной иерархии. Анализируя опыт балканских народов, получивших независимость от турок и, вследствие того, что эти народы долгое время развивались в условиях турецкого господства, практически лишенных привилегированных сословий, К.Н.Леонтьев пишет о "полнейшей плутократической и грамматократической эгалитарности" народов Балканского полуострова, подчеркивая отрицательные последствия этого явления. По мнению философа и публициста, отказ от основополагающего принципа сословности, который происходил в Западной Европе со времен французской революции конца XVIII века, постепенно приводил к формированию бессословного, так называемого "среднего человека", последствия чего, по его мысли, крайне губительны для общества ("стремление к среднему типу есть <…>стремление<…> к расстройству общественному", так как оно "слишком скоро изнуряет дотла психические запасы обществ и делает их неспособными к долгому, после этих порывов, существованию"). Постепенное размывание сословных границ, по его словам, имеет самые пагубные последствия и для России, в том числе и для ее природы: "Вместе с усилением свободного движения личной воли <здесь и далее выделено автором - Д.С.>, хотя бы и дурацкой, личного рассуждения , хотя бы и весьма плохого, с освобождением и от духа сословных групп, и от общенациональных старых привычек, усилилась и потребность физического движения; большее количество людей захотело ездить, и ездить скоро; скоро менять и место, и условия своей жизни . Построилось вдруг множество железных дорог, стали вырубаться знаменитые русские леса, стала портиться почва, начали мелеть и великие реки наши. Эмансипированный русский человек восторжествовал над своей родной природой - он изуродовал ее быстрее всякого европейца" .
Рассуждения о необходимости сохранения принципа сословности, социальной иерархии в обществе, которые содержатся в произведениях К.Н.Леонтьева, фактически задают тон для всей последующей, более поздней по времени, консервативной мысли. И в этой связи нельзя не отменить труды наиболее ярких ее представителей.
Безусловно, когда мы говорим о русской консервативной мысли конца XIX - начала ХХ века, нельзя не отметить такого консервативного общественного деятеля и публициста, как Лев Александрович Тихомиров. Его биография в настоящее время уже достаточно хорошо исследована, а основные сочинения публициста неоднократно переиздавались, поэтому в настоящей статье нет смысла подробно останавливаться на характеристике его личности и мировоззрения, которое было достаточно противоречивым.
Касаясь принципа сословности в представлениях Л.А.Тихомирова, прежде всего, следует отметить, что публицист, в противоположность либералам и социалистам, разделял точку зрения, согласно которой все общественные явления объясняются отнюдь не юридическими и даже не социально-экономическими отношениями, а "психологической природой людей": "Таким образом, уяснения сущности социальных и государственных явлений мы должны искать в анализе свойств и потребностей, почему, например, экономическая теория все-таки реальнее, нежели юридическая. Экономическая теория усматривает очень важную часть потребностей, а неверна лишь потому, что не видит самой центральной силы общественной организации.<…> Такой основной силой и определителем общественности является психологическая природа людей.<…> Эти психологические основы действительно порождают идею права, а, стало быть, имеют юридические последствия, но никак не исчерпываются правовой идеей и не в ней состоят".
Подвергнув резкой критике распространенную в XVIII - XIX веках теорию "бессословного государства", в частности, политические взгляды Ж.Ж.Руссо, подчеркивая невозможность существования государства вне социального строя, Л.А.Тихомиров продолжил в определенной мере развивать социально-политические представления К.Н.Леонтьева, связанные с идеей сословности. При этом в разработанном Л.А.Тихомировым оптимальном варианте социальной системы, согласно Л.А.Тихомирову, особенно важна роль государства, которое стоит выше всех "социальных сил", но в то же самое время одинаково всех их поддерживает, "в их законных стремлениях и подавляющем все эгоистическое, вредящее целому обществу". Иначе говоря, государство является, по мысли Л.А.Тихомирова, "интегрирующей силой" в обществе.
Характерные черты наиболее приемлемого, с точки зрения Л.А.Тихомирва, социального строя, рисуются им следующим образом: "Разнородность слоев, принадлежащих к промышленным единицам, рабочих, администрации, техников, хозяев - требует того, чтобы каждый из этих слоев был организован в особую <здесь и далее выделено автором - Д.С.> корпорацию, но чтобы точно так же имелась и общая для всех их организация, объединяющая их в том, где они являются сотрудниками одного целостного дела. Права хозяина и рабочих должны быть одинаково ограждены, не только наказаниями за произвол и узурпацию, но созданием внутренней организации, обеспечивающей возможность их постоянного соглашения. Монархия современного периода должна понять смысл и тенденцию фактов социального строя, и сознательно, планомерно повести ту сложную социальную организацию, в которую новые "сословия" даже сами собою, вопреки разобщающего их закона "общегражданского строя", стремятся войти".
Таким образом, Л.А.Тихомиров считал необходимым существование в государстве замкнутых сословных организаций - "корпораций", полагая при этом, что их формирование должно осуществляться согласно роду занятий представителей той или иной социальной группы, и, видимо, предполагал при этом, что сами по себе эти социальные "корпорации" будут несколько отличаться от существовавших в его время в Царской России.
Особо подчеркивал Л.А.Тихомиров важность связи между социальным и церковным строем, считая, что эта связь должна прежде всего поддерживаться "посредством церковного прихода, участия духовенства в деле народного просвещения (школьном), а также различными правами и обязанностями, которыми облекали епископов, а отчасти священников, в различных отраслях местного и даже общегосударственного управления".
Безусловно, все консервативные мыслители конца XIX - начала ХХ века, подобно К.Н.Леонтьеву и Л.А.Тихомирову, признавали необходимость сохранения и развития сословного строя в России. Однако в их среде не было абсолютного единства взглядов относительно роли и места тех или иных сословий в жизни Империи. К.Н.Леонтьев, к примеру, определял важнейшую структурообразующую роль дворянского сословия в жизни Империи, подчеркивая при этом, что "история нашего дворянства не похожа на историю западного; тем лучше, что оно выросло органически <курсив К.Н.Леонтьева - Д.С.>, сообразно потребностям государственной жизни". Отмечая, что "нужен для России особый высший класс - людей", К.Н.Леонтьев, однако, видел процесс постепенного вырождения современного ему дворянства и требовал, для его сохранения, "оградить и среду его от вторжений незваных и неизбранных, и самих его членов от невольного выпадения из этой среды".
Что же касается взглядов на проблему правящего сословия, характерных для Л.А.Тихомирова, то, как нам представляется, он старался в некоторой степени обходить вопрос о "правящей элите", достаточно многоплановый, сложный, противоречивый и спорный, стороной. Во всяком случае, мы практически не найдем в его сочинениях ни четкого признания дворянства, как первенствующего, правящего сословия, ни опровержения этой точки зрения.
Другие представители русской консервативной мысли рубежа XIX-ХХ веков в своих сочинениях более детально касаются вопроса о роли и месте дворянства в жизни Империи. В данной связи нам представляется достаточно показательным спор двух известных деятелей консервативного направления общественно-политической мысли рубежа веков - князя Владимира Петровича Мещерского, в своих произведениях отражавшего, прежде всего, интересы дворянства, и молодого ученого-правоведа Бориса Владимировича Никольского, представителя разночинной интеллигенции, предки которого являлись выходцами из духовного сословия. В самом конце XIX века между ними произошла своеобразная полемика относительно роли и места дворянского сословия в России, о которой до сих пор было практически ничего не известно исследователям. С этой проблемой самым тесным и непосредственным образом связаны и пути решения так называемого аграрного вопроса в социально-экономических концепциях консерваторов, по крайней мере, в части, касающейся возможности сохранения помещичьего землевладения. Поэтому мы будем рассматривать все эти аспекты в контексте единого целого, в совокупности.
Конечно, на момент возникновения между В.П.Мещерским и Б.В.Никольским спора по дворянскому вопросу (1897 год) первый из них был значительно более солидным (в том числе и по возрасту; В.П.Мещерскому было уже почти шестьдесят лет, а Б.В.Никольскому - менее тридцати) и авторитетным во всех отношениях. Он ещё в 1876 году опубликовал свой двухтомник под названием "Речи консерватора" (полемика со славянофилом А.И.Кошелевым и публицистом Р.А.Фадеевым в вопросах о настоящем и будущем России). В этой работе автор разгромил идею Земского собора и подверг критике "предложение Р.А.Фадеева создать новое правящее сословие взамен теряющего свое влияние дворянства". Таким образом, еще в то время, когда Б.В.Никольскому едва исполнилось шесть лет, князь В.П.Мещерский четко изложил свою позицию относительно необходимости доминирования дворянского сословия в управлении Россией. Заметим, кстати, что В.П.Мещерский приходился внуком по материнской линии уже упомянутому выше Н.М.Карамзину, ярчайшему представителю консервативного дворянства. Культ Н.М.Карамзина всегда господствовал в семье Мещерских.
Чуть позже, при Александре III (1881-1894), в недрах государственного аппарата сложилось два главных направления государственной политики России. Первое исходило из необходимости усиления дворянства и помещичьей власти как главного оплота государства посредством многообразной государственной помощи и льгот, часто за счёт других сословий. В.П.Мещерский и Д.А.Толстой, которые, в свою очередь, опирались на идеи А.С.Хомякова, И.С.Аксакова, отчасти Ф.М.Достоевского и других мыслителей, были сторонниками этого направления, в противоположность другому, последователи которого (М.Н.Катков и К.П.Победоносцев) выступали за государственную поддержку всех сословий.
Для характеристики политических идеалов Бориса Владимировича Никольского следует остановиться более подробно на вопросе о том, что он понимал под термином "правящая элита" и какое сословие он рассматривал в качестве правящего. И здесь мы, наконец, обращаемся к сущности полемики между Б.В.Никольским и В.П.Мещерским.
В своем дневнике за 1897 год Б.В.Никольский приводит доводы, противоположные точке зрения князя В.П.Мещерского, напечатавшего в том же году без указания своей фамилии статью в "Московских ведомостях" о роли и месте дворянства. В.П.Мещерский, помимо прочего, считал: "<…>В сущности, наше дворянство было историческим созданием государственной власти, служебным ее учреждением.<…>Что же мудреного, если и дворянство, внезапно лишенное своих прав и преимуществ, утратило в лице отдельных своих представителей ясное сознание своего государственного значения?"
На это Б.В.Никольский возражал так: "<…>Это вздор и ложь. Ведь попытки пошатнуть монархическую власть всегда <здесь и далее подчеркнуто Б.В.Никольским - Д.С.> исходили из дворянской среды. <…> Дворянство - умирающая политическая традиция; духовенство - призвано ему на смену". Почему именно духовенство? Вот как объясняет на страницах своего дневника это положение сам автор: "Жаль его <дворянства - Д.С.> широкой, просторной жизни, со столетними садами, от которых лишь отдельные липы уцелели среди заводов, дач, мелочных лавочек… Жаль его политически: жаль первобытной нашей крепостной организованности, часто жестокой, но не всегда могучей. <…> Дворянство кончено, и нужно искать нового, не поместного, но близкого народу сословия. Таково духовенство. <…> Имений нет, господа все вышли, но церкви целы и пока остались. <…>" .
А вот что написал в дневнике в 1896 году Б.В.Никольский относительно аграрного вопроса: "<…>Нужно перерешить реформу 61-го года. Отнять землю нельзя, крепостное право создать вновь уже невозможно; значит, надо отдать всю землю народу <курсив мой - Д.С.>. В крайнем случае, по аналогии старой барщины, ввести рабочие повинности, вроде повинности воинской, если нельзя будет иначе. Факт тот же: государство должно стать помещиком, соединить в одно целое деревню, город и фабрику".
Таким образом, позиция Б.В.Никольского по аграрному вопросу далека от общепринятой в правомонархических кругах и характеризуется значительным радикализмом. В этой связи достаточно рассмотреть Устав крупнейшей правомонархической партии начала ХХ века, "Союза Русского Народа" (1906 г.), в котором только лишь говорится о "расширении крестьянского землевладения на началах неприкосновенности земельной собственности, а также о передаче земли малоземельным крестьянам на выгодных для них условиях и по доступным ценам" . А вот какова позиция по аграрному вопросу самого Императора, кстати, также значившегося в списке членов "Союза Русского Народа". Принимая 18 января 1906 г. депутацию крестьян Курской губернии, Царь сказал: "Всякое право собственности неприкосновенно; то, что принадлежит помещику, принадлежит ему, то, что принадлежит крестьянину, принадлежит ему. Земля, находящаяся во владении помещика, принадлежит ему на том же неотъемлемом праве, как и ваша земля принадлежит вам".
Итак, мы явственно видим, что Б.В.Никольский выступал (по крайней мере, на страницах дневника; будучи впоследствии одним из руководителей "Союза Русского Народа", он был вынужден в определенной мере согласовывать свои взгляды с программой этой организации) с достаточно критической точки зрения по вопросу о значимости дворянского сословия в жизни Империи. Что же касается В.П.Мещерского, то он свою позицию по данной проблеме не поменял по существу и впоследствии. Так, уже в 1900-1910-е годы, в знаменитом "Дневнике консерватора" В.П.Мещерский поддерживал политические взгляды известного дворянского деятеля начала ХХ века Н.А.Павлова (в частности, его проект "объединения дворян земельных на экономической почве"), хотя часто и критиковал отдельные его мысли.
Показательно, что идея народности, подчеркивание необходимости обращения к изучению образа жизни, быта, традиций, психологии крестьянского сословия была достаточно характерна для многих представителей русской консервативной мысли рубежа XIX - ХХ веков. В частности, необходимость связи дворянского сословия и народа, за счет лучших представителей которого дворянство должно пополняться, подчеркивал один из виднейших консервативных публицистов второй половины XIX века М.Н.Катков: "По закону Петра, уже первый офицерский чин, как сопряженный с командованием, сообщал дворянство. Впоследствии дворянский ценз поднимался все выше и выше, и в наше время лишь чин полковника в военной службе и действительного статского советника в гражданской признается высшим на службе положением, с которым соединяется по праву дворянское достоинство. Возвышать далее условие приобретения дворянства значило бы приближать русское дворянство к несвойственному ему типу касты, de facto закрывать его, а это не усилит, это ослабит дворянство, это оторвет его от народа, лишит его исторической почвы и извратит его русский характер. Это уронило бы, с одной стороны, значение государственной службы, а с другой - создало бы антидворянство в классе людей, служащих государству на более или менее начальственных постах помимо дворянства. Замкнутость дворянства, ныне открытого для всякого образованного человека путем государственных отличий, отняло бы у него будущность и сделало бы его непригодным к новой высокой службе среди новых условий. Не замыкать дворянство требуется, а разве вернее и сообразнее с современными условиями определить самую службу государству".
А вот что писал о необходимости "сближения с народом", прежде всего, интеллигенции, публицист М.О.Меньшиков: "Живя в деревне долгие годы, казалось бы, как не подобрать себе из крестьянства кружок друзей! Среди крестьян каждый наблюдал, и не так уж редко, удивительные типы порядочных от природы людей, одаренных и интеллигентных, тонко чувствующих и оригинально мыслящих" . "И для народа, продолжает далее М.О.Меньшиков, - такое просвещение его лучших элементов было бы крайне благодетельно. Выросшая и остающаяся в деревне простонародная интеллигенция, не имеющая сословного и профессионального отчуждения от народной массы, - разве она не желательна? <…> Только таким путем возможен духовный подъем народа, - а это разве не счастье видеть себя доброю закваской этого народного перерождения?".
При этом важно подчеркнуть, что ни М.О.Меньшиков, ни тем более М.Н.Катков, конечно, не выступали за "сословное всесмешение", за полное уничтожение каких бы то ни было сословных рамок, как могли бы предположить недальновидные современные интерпретаторы. Взаимодействие между собой различных сословий, взаимовыгодное само по себе, ставящее перед собой целью творческое развитие сословий, их укрепление путем заимствования каких-либо качеств и свойств у других "корпораций" (как выразился бы Л.А.Тихомиров) - вот какой смысл вкладывали мыслители в свой тезис о необходимости сближения дворянства и интеллигенции с народом.
Проанализировав некоторые наиболее характерные точки зрения на проблему сословности в трудах представителей консервативной мысли конца XIX - начала ХХ веков, можно сделать следующие выводы:
Безусловно, все консерваторы отстаивали необходимость сохранения в стране принципа сословности как основы государственного строя Российской Империи. Многие из мыслителей (в особенности, конечно, К.Н.Леонтьев, Л.А.Тихомиров) особо подчеркивали пагубность для общества и государственности размывания сословных границ, превращения представителей разных сословий в некое безликое "население", "граждан с равными правами и возможностями", лишенных своей самобытности и собственной корпоративной культуры. Все это, по мысли консерваторов, чревато самыми гибельными последствиями вплоть до "всемирного разрушения" (по меткому выражению К.Н.Леонтьева).
Однако в консервативной публицистике не было единой, или, хотя бы, в какой-то степени схожей, точки зрения на проблему роли значимости тех или иных сословий в общей социально-политической структуре. Либо этот вопрос вообще обходился в трудах консерваторов стороной, либо он рассматривался совершенно по-разному.
Безусловно, консерваторы подчеркивали необходимость социальной иерархии, но вопрос о главенстве, привилегированности того или иного сословия (будь то дворянство, духовенство и т. д.) во многом оставался открытым. Кроме того, фактически можно отметить, что правые так и не пришли к единой согласованной социально-экономической программе. И здесь нельзя не согласиться с точкой зрения А.В.Репникова, который с полным на то основанием утверждает следующее: "Хотя консерваторы и предприняли определенные действия в области разработки социально-политической доктрины, главная цель, заключавшаяся в стремлении решить аграрный вопрос, не затронув помещичьи интересы, примирить "труд" и "капитал" и предотвратить революцию, не была ими достигнута. В отличие от своих либеральных оппонентов, консерваторам так и не удалось создать целостной социальной программы". Пресловутые "аграрный", "рабочий", "национальный" и другие вопросы также рассматривались консерваторами под разными углами; высказывались в данной связи самые разные точки зрения, некоторые из которых мы привели выше. В этом, по-видимому, и заключается одна из причин идеологической слабости русских консерваторов конца XIX - начала ХХ столетий, и, как следствие, политическое поражение в результате известных революционных событий. Тем не менее, сам по себе опыт раскрытия принципа сословности в трудах русских консерваторов представляется весьма полезным и необходимым для использования при формировании концепции социально-политического развития России в наши дни (разумеется, при определенной корректировке с учетом современных особенностей).
Дмитрий Игоревич Стогов
, кандидат исторических наук
2.1. Православно-русский (славянофильский) консерватизм
В 40-х годах XIX в. консервативные тенденции обозначились в мировоззрении славянофилов, чьи историософские построения были тесно связаны с религиозной константой. Основателями славянофильства считаются Алексей Степанович Хомяков (1804 – 1860 гг.) и Иван Васильевич Киреевский (1804 – 1856 гг.) . В славянофильский кружок также входили: П.В. Киреевский, К.С. Аксаков, И.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин, А.И. Кошелев, Д.А. Валуев, В.А. Панов и другие. К славянофилам были близки В.И. Даль, А.Н. Островский, А.А. Григорьев, Ф.И. Тютчев. Поскольку основные выводы славянофилов базировались на анализе русской истории, рассматриваемое мировоззрение было названо Д.А. Хомяковым «православно-русским». Данное направление политической мысли, безусловно, является консервативным, поскольку следование исторической традиции рассматривает как единственно верный путь социального развития.
Славянофилы отстаивали идею национальной самобытности России. По их мнению, Древняя Русь обладала гораздо более высоким потенциалом социального и духовного развития, нежели любое государство Западной Европы. Реализации этого потенциала на практике помешали петровские реформы, внёсшие в русскую жизнь чуждые европейские элементы. Нормальное развитие России с точки зрения славянофилов было возможно лишь в случае её возвращения к своим исконным, самобытным началам.
Социальным идеалом славянофилов было «воцерковлённое общество» , то есть воплощение в общественной жизни христианских принципов. Маленькой и несовершенной моделью подобного общества они считали крестьянскую общину . Поэтому практически все представители «московского направления», как называли иногда славянофилов, активно отстаивали её право на существование. С их точки зрения, активная пропаганда православных ценностей среди образованных слоев общества вкупе со всемерным усилением роли общины в социальной жизни России должны были привести со временем к достижению её самобытного идеала.
2.1.1. Хомяков Алексей Степанович (1804 – 1860 гг.)
Признанным лидером славянофильского кружка по праву, как лучший полемист и в силу своих поистине всесторонних энциклопедических познаний, был А.С. Хомяков. Его взгляды являются наиболее полным и цельным выражением славянофильской доктрины.
Алексей Степанович считал, что в основе исторического развития Европы и России изначально лежали различные предпосылки . Запад вобрал в себя остатки античной цивилизации, которые были пронизаны духом рационализма и индивидуализма. Кроме того, европейские государства возникли из завоевания и в их устройстве изначально присутствовал антагонизм, возникший из борьбы завоевателей и завоёванных. Ничего этого не было в России. Рационализм и индивидуализм Запада был ей совершенно чужд. Русский народ издревле жил общиной , для которой была характерна общность имуществ, братская взаимопомощь и терпимость. Русское государство возникло в результате добровольного призвания варягов и не несло в себе изначального антагонизма . Чрезвычайно существенны были различия между Россией и Западом в религиозной сфере . В католицизме Хомяков видел в первую очередь господство иерархии. С его точки зрения западная церковь превратилась в институт власти, что в корне противоречило самому духу христианского вероучения.
А.С. Хомяков первым сформулировал понятие «соборности» , ставшее впоследствии одним из краеугольных камней русской философской мысли. По мнению славянофильского идеолога, русский народ был единственным, воспринявшим христианство во всей полноте его вероучения. Православно-христианская цивилизация России, опирающаяся на общину, по мысли Хомякова, обладала колоссальным потенциалом развития. В то время, как Запад, сжигаемый изнутри огнём классовой и политической борьбы, шёл прямо к социальной катастрофе, Россия давала миру надежду на построение гуманного христианского общества, основанного на братских нравственных связях и взаимной любви.
2.1.2. Киреевский Иван Васильевич (1804 – 1856 гг.)
И.В. Киреевский был признанным среди славянофилов авторитетом в области философии. Он первым из славянофильского кружка показал различие основ западноевропейского и русского просвещения. И.В. Киреевский утверждал, что Россия и Запад представляют собой разнонаправленные культурно-исторические категории, что объясняется тремя первоэлементами, лежащими в основе западной цивилизации: «римским христианством, миром необразованных варваров, разрушивших Римскую империю, и классическим миром древнего язычества», которые явились причиной деградации и упадка Запада. По мнению Киреевского, западноевропейская цивилизация, достигнув полноты своего развития и создав удобства внешней жизни, ничего не дала для «внутреннего сознания человека». Виновницей духовной пустоты и логического формализма явилась католическая церковь , которая придала западному просвещению рассудочно-отвлечённое направление, что в результате привело к нетерпимости. К тому же, «смешавшись с государством», римская церковь противопоставила формально-юридические нормы жизни внутренней вере и нравственности, что в конечном счёте привело западное общество к кризису, выразившемуся в политических и революционных переворотах, в рационалистической философии Гегеля, поставившего разум выше веры.
И.В. Киреевский полагал, что Запад, развивая внешне блестящие, но внутренне бездуховные формы образованности, двигаясь по ложному пути, к XIX в. уже исчерпал свои духовные возможности. Ему на смену идёт содержащая в основании другие первоэлементы восточно-православная культура, носителем которой является Россия. Главное преимущество России заключается в полученном от Византии православии, сохранившем в чистоте христианское учение . Выражая самую сущность вселенской церкви, православие не утратило внутреннюю цельность духа. Не претендуя на светскую власть, православная церковь через монастыри несла народу истину в чистом виде, что не могло не сказаться на духовных качествах русского народа, стремившегося строить свою самобытную жизнь в соответствии с заветами Христа и учением отцов церкви. Этому способствовало и русское государство, которое возникло на основе добровольного призвания князей.
Естественный ход исторического процесса в стране нарушили реформы Петра I, отделившие образованное на европейский манер дворянство от народа. Негативные социальные последствия произошедшего можно избежать, поскольку в русском народе сохранился прежний, допетровский уклад жизни. Задача России , по мнению Киреевского, состояла в том, чтобы, изучив во всей полноте восточное православие и народный быт, ввести их в жизнь . Тогда в обществе восторжествуют исконные русские начала, которые станут господствовать над европейским просвещением, но не вытесняя его, а «давая ему высший смысл».
Киреевскому принадлежит также приоритет в разработке концепции «цельного знания» , которая легла в основу славянофильской гносеологии (теории познания). С точки зрения мыслителя правильное познание мира доступно лишь верующему мышлению , представляющему совокупность всех познавательных способностей человека , – разума, веры, воли, эстетического и нравственного чувства.
Киреевский особое значение придавал осмыслению духовных оснований славянофильского учения. Не случайно позднее А.И. Герцен писал, что между Киреевским и сторонниками западного пути развития «была церковная стена». Действительно, Церковь, отношение к ней, было тем существенным различием, которое определяло и прочие отличия спорящих сторон. В Православной вере, в Святоотеческой мысли Киреевский видел духовную альтернативу европейской образованности, альтернативу, которая может создать новую русскую философию.
2.1.3. Аксаков Константин Сергеевич (1817 – 1860 гг.)
Историко-политическую концепцию славянофилов разрабатывал К.С. Аксаков. В ряде статей, посвященных русской истории, он оспаривал «теорию родового быта» С.М. Соловьева.
Аксаковым была сформулирована теория «Земли» и «Государства» , согласно которой древнерусскую историю надо рассматривать не как арену борьбы «родового» и «государственного» начал, а как союз «Земли» и «Государства». Согласно взглядам Аксакова русский народ, «Земля», не желая принимать на себя тяжкое бремя власти, добровольно призвал её извне. С тех пор «Земля» и «Государство» составили добровольный союз, но при этом не смешивались друг с другом . «Земля» жила своей жизнью, поддерживая «Государство», но не вмешиваясь в дела правления, «Государство» же оберегало «Землю» от внутренних смут и внешних врагов. Ситуация резко изменилась в начале XVIII века. Петр I нарушил сложившийся между «Землей» и «Государством» баланс , что явилось, по мнению К.С. Аксакова, настоящим бедствием для России. «Государство» по сути дела изменило «Земле», поработило её, и в этом славянофильский мыслитель видел источник всех недостатков современной ему России .
Основой «Земли» Аксаков считал крестьянскую общину . В 1855 году он подал императору Александру II записку «О внутреннем положении России» , в которой предложил созыв Земского собора и сформулировал свое видение взаимоотношения власти и общества: «Сила власти царю – сила мнения народу» . Но записка осталась без должного внимания властей, увлеченных тогда либеральными идеями. Теория «Земли и Государства», созданная К.С. Аксаковым, стала выражением общих славянофильских взглядов на русскую историю и русскую политическую жизнь.
Несмотря на чрезмерную идеализацию общественных отношений допетровской Руси, которая бесспорно присутствовала в концепции К.С. Аксакова, необходимо отметить её безусловную научную ценность. Работы ряда современных исследователей научно подтверждают справедливость многих выводов славянофильского мыслителя.
2.2. Государственно-охранительная форма русского консерватизма
2.2.1. Уваров Сергей Семёнович (1786 – 1855 гг.)
В истории отечественной социально-политической мысли имя Уварова, европейски известного учёного-филолога, почётного члена более ста престижных научных обществ стран всего мира, президента Императорской Петербургской Академии наук, неразрывно связано с созданием доктрины , базирующейся на знаменитой формуле «Православие, Самодержавие, Народность» и названной А.Н. Пыпиным в 1870-е гг. «теорией официальной народности» .
Центральная проблема, за решение которой Уваров взялся по вступлении в должность министра народного просвещения (в 1834 году), сводилась им к необходимости поиска самобытного и органичного национальным традициям пути развития России, позволившего бы ей избежать тех социальных и политических катаклизмов, которые сотрясали Западную Европу в конце XVIII – первой трети XIX вв.
В России, по мысли министра, формулой самостоятельного развития национальной культуры являются «Православие, Самодержавие, Народность». Православная вера выступает у Уварова той силой, которая помогла России «устоять среди бурь и волнений». Ранее вера русского народа «сохранила бытие России при напоре и полудиких орд языческого Востока, и полупросвещённых полчищ мятежного Запада». В XIX веке она – одно из основных средств защиты России и русского народа от проникновения с Запада мистико-религиозных и политических идей, способных «развратить умы» и тем самым нанести непоправимый ущерб русской государственности. Для Уварова православие являет собой национальный русский тип религиозной веры, точно так же, как самодержавие – национальный тип власти. Создав сильное единое государство, превратившееся впоследствии в империю, которая раскинулась на просторах от Балтийского моря до Тихого океана, самодержавие обеспечивало на протяжении столетий его целостность и политическую самостоятельность.
Однако православие и самодержавие выступают лишь условием исторического бытия народа. Именно народность приводит, согласно убеждению министра, в движение «государственный состав», заключает в себе источники непрерывного развития государства, сохраняет в неизменности «главные черты» его неповторимого облика. Суть понятия народности в работах Уварова определяют два составляющих её элемента: русская нация и русское государство , которые представляют собой две части единого организма. Единство народа и государства достигается путем совместного многовекового развития. Следует отметить, что важное место отводится Уваровым русскому языку, который выступает в его теоретических построениях как «великий двигатель русской народности». Эта мысль подтверждается выводами современных этнографов и языковедов, которые видят в языке один из важнейших факторов зрелости нации.
В итоге Уваров формулирует тезис о том, что православие как религиозный и самодержавие как государственный принципы подчинены в рамках триады принципу национальному – народности, выводятся из него, и в то же самое время народность сводится к особенностям национальной психологии, заключающимся в приверженности к русским формам религии и власти, олицетворённым в первых двух составляющих. Таким образом, взаимоопределив элементы триады по схеме – одно через другое, и наоборот, – Уваров придал этим своей программе народного просвещения крепкий и прочный фундамент , идеологическое содержание которого было востребовано властью и по своей значимости сыграло едва ли не основную роль как в политической, так и в интеллектуальной истории дореволюционной России.
С 1834 г. доктрина Уварова стала внедряться в практику российского образования. В 30 – 40-е гг. XIX века идеи «официальной народности» нашли отражение в исторических трудах (в частности, М.Н. Погодина), учебниках и периодических изданиях. В своей государственной, научной, административной деятельности граф Уваров был продолжателем трудов таких выдающихся русских консерваторов, как М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин, Н.М. Карамзин.
Теория «официальной народности» способствовала консолидации российского общества в обстановке нарастания кризисных явлений в политической жизни. По мнению известного русского философа Арсения Владимировича Гулыги, уваровская триада является «формулой русской культуры» , то есть фундаментальным основанием, на котором покоится благоденствие России как нации, государства и цивилизации.
Похожая информация.
В России на протяжении всего ХIХ в. идеи консерватизма получили широкое распространение и прошли долгий путь от славянофильства к религиозно-этическому искательству. В философских и литературно-критических работах этого периода рассматривались и осмысливались исторические события, связанные с победой над Наполеоном (1812г.), восстанием декабристов (1825г.), отменой крепостного права (1861г.), проведением буржуазно-либеральных реформ (60-70гг.). развитием капиталистических отношений и революционно-демократического движения.
В первой половине ХIХ в. царское правительство пыталось разработать собственную идеологию, на основании которой воспитать преданное самодержавию молодое поколение. Главным идеологом самодержавия стал Уваров. В прошлом вольнодумец, друживший со многими декабристами, он выдвинул так называемую"теорию официальной народности" ("самодержавие, православие, народность"). Смысл ее состоял в противопоставлении дворянско-интеллигентской революционности и пассивности народных масс, наблюдавшейся с конца ХVIII в. Освободительные идеи представлялись как наносное явление, распространенное только среди "испорченной" части образованного общества. Пассивность крестьянства, его патриархальная набожность, стойкая вера в царя изображались в качестве "исконных" и "самобытных" черт народного характера. Уваров утверждал, что Россия "крепка единодушием беспримерным – здесь царь любит Отечество в лице народа и правитимкак отец, руководствуясь законами, а народ не умеет отделять Отечество от царя и видит в нем свое счастье, силу и славу".
Виднейшие представители официальной науки (например, историк М.П. Погодин) были сторонниками "теории официальной народности" и в своих трудах восхваляли самобытную Россию и существующие порядки. Эта теория на многие десятилетия стала краеугольным камнем идеологии самодержавия.
В 40-50-х гг. ХIХ в. идейные споры велись в основном о будущих путях развития России. Славянофилы выступали за самобытность России, которую они видели в крестьянской общине, в православии и в соборности русского народа. Срединих своим значительным философским потенциалом выделялись И.В. Киреевский. К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин и особенно А.С. Хомяков. Они стремились опровергнуть немецкий тип философствования и выработать на основе исконно отечественных идейных традиций особую русскую философию.
Выступая с обоснованием самобытного, т.е. небуржуазного пути исторического развития России, славянофилы выдвинули оригинальное учение о соборности, объединении людей на основе высших духовных, религиозных ценностей – любви и свободы. Главные особенности России они усматривали в крестьянской общине и православной вере. Благодаря православию и общинности, доказывали славянофилы, в России все классы и сословия мирно уживутся друг с другом. Реформы Петра I оценивалисьими весьма критически. Считалось, что они отклонили Россию с естественного пути развития, хотя не изменили ее внутренний строй и не уничтожили возможность возврата на прежний путь, который отвечает духовному складу славянских народов.
Славянофилы даже выдвинули лозунг "Царю – власть, народу – мнение". Исходя из нее, они выступали против всяческих нововведений в области государственного управления, особенно против конституции по западному образцу. Духовной основой славянофильства было православное христианство, с позиций которого они критиковали материализм и классический (диалектический) идеализм Гегеля и Канта.
Со славянофильством многие исследователи связывают начало самостоятельной философской мысли в России. Особенно интересны в связи с этим взгляды основателей этого течения А.С. Хомякова (1804-1860) и И.В. Киреевского (1806-1856).
Для философского учения славянофилов основополагающим является понятие соборности, которое впервые вводится А.С. Хомяковым. Под соборностью он подразумевает особый род человеческой общности, который характеризуется свободой, любовью, верой. Алексей Степанович считал истинной христианской религией православие: в католицизме есть единство, но нет свободы, в протестантизме, напротив, свобода не подкрепляется единством. Только для православия характерны соборность, или общинность, сочетание единства и свободы, опирающееся на любовь к Богу. Соборность, единство, свобода, любовь – вот ключевые и наиболее плодотворные философские идеи Хомякова. И.В. Киреевский соборность определяет как подлинную социальность, носящую ненасильственный характер. Соборность, по его учению, лишь качество русской социально-культурной жизни, прообраз Царства Божия на земле.
В современной научной литературе, монографиях, коллективных исследованиях последних лет особый акцент делается на изучение социальных идеалов славянофилов. И Киреевский и Хомяков в качестве идеальной модели общественного устройства видели общину, которая рассматриваласьими единственное уцелевшее в русской истории социальное учреждение, в котором сохранились нравственность как отдельного человека, так и общества в целом.
В теории славянофильства наиболее стройная и логически обоснованная концепция социального устройства общества принадлежит К.С. Аксакову, сыну известного писателя С.Т. Аксакова. Он сформулировал концепцию "земли и государства", в которой доказывал особенность исторического пути русского народа. В 1855г. Аксаков в своей записке "О внутреннем состоянии России" изложил собственные взгляды на идеальное социальное устройство. Он был убежден, что следованиеимпозволит избежать различного рода социальных бунтов, протестов, даже революций, которые вспыхивали в это время в Европе. К.С. Аксаков считал, что единственной приемлемой для России формой государственного правления, соответствующей всему ходу русской истории, является монархия. Другие формы правления, включая демократию, допускают участие общества в решении политических вопросов, что противоречит характеру русского народа. В обращении к Александру II он отмечал, что русский народ "...не государственный, не ищущий участия в правлении, в желающий условиями ограничивать правительственную власть, не имеющий, одним словом, в себе никакого политического элемента, следовательно, не содержащий в себе даже зерна революцииили устройства конституционного...".
В России народ не рассматривает государя в качестве земного бога: он повинуется, но не боготворит своего царя. Государственная власть без вмешательства в нее народа может быть только неограниченной монархией. А невмешательство государства в свободу духа народа, народа – в действия государства и является основой жизни общества и государства.
Все последователи теории славянофильства считали, что в России ни в коем случае нельзя вводить институты власти, подобные западным, т.к. Россия располагает собственными политическими моделями. Идеологи славянофильства ратовали за возрождение допетровского сословно-представительного строя, монархических и патриархальных нравов. В своем творчестве славянофилы зачастую идеализировали черты русского национального характера, образа жизни, верования. Они пытались вывести будущее России из прошлого, а не из настоящего, поэтому вих взглядах много утопического.
Философия славянофилов строилась на основе русского понимания христианства, воспитанного национальными особенностями русской духовной жизни. Своей философской системы как таковой они не выработали, ноим удалось установить общий дух философского мышления в России. Ранние славянофилы выдвинули ряд принципиально новых идей, но целостной философской системы у них не было. Не удалось добиться успеха в этом деле, уже в 70- 80-е годы Х1Хв., также поздним славянофилам, в частности, Н.Я. Данилевскому. Он прославился своей книгой "Россия и Европа". Вслед за немецким историком Рюкертом, но ранее автора известной книги "Закат Европы" Шпенглера и других получивших широкую европейскую известность работ. Данилевский развивал концепцию культурно-исторических типов: общечеловеческой цивилизации нет, а есть определенные типы цивилизаций, их всего 10, среди которых выделяется своим будущим славянский историко-культурный тип. Поздние славянофилы были консерваторами и отказались от утопизма своих предшественников.
Под влиянием славянофильства сложилось почвенничество, общественно-литературное движение б0-х годов ХIХв. А.А. Григорьеву и Ф.Н. Достоевскому была близка идея приоритета искусства – с учетом его органистической силы – над наукой. "Почва" для Достоевского – это родственное единение с русским народом. Быть с народом значит иметь в себе Христа, предпринимать постоянные усилия по своему моральному обновлению. Для Достоевскогона первом плане стоит постижение последней правды человека, истоков действительно положительной личности. Именно поэтому Достоевский – мыслитель экзистенциального склада, путеводная звезда "экзистенциалистов ХХ века, но в отличие от них он не профессиональный философ, а профессиональный писатель. Может быть, поэтому в творчестве Достоевского едва ли просматривается сколько-нибудь четко сформулированная теория философская.
Выступающий с позиций почвенничества А.А. Григорьев (1822-1864) в целом признавал определяющее значение патриархальности и религиозных начал в русской жизни, но очень критично отзывался о романтическом мировоззрении классического славянофильства: "Славянофильство верило слепо, фанатически в неведомую ему самому сущность народной жизни, и вера вменена ему в заслугу"
В 60-90-е годы ХIХ в. Россия встала на путь капиталистического развития. В период после проведения либерально-буржуазных реформ 60-70-х гг. капиталистический строй утверждался во всех сферах общественно-политической и экономической жизни. Капиталистические отношения как в городе, так и в деревне, переплетались с сильными пережитками крепостничества: осталось помещичье землевладение, полуфеодальные способы эксплуатации крестьян. Преобладал так называемый "прусский" тип капитализма в сельском хозяйстве, характеризующийся сохранением помещичьей собственности и постепенным превращением помещичьего землевладения в капиталистическое.
В связи с этими обстоятельствами и усложнением социальной структуры общественно-политическое развитие России во второй половине ХIХ века было наполнено острыми противоречиями. Эти противоречия в жизни пореформенной России нашли свое отражение в борьбе различных течений и направлений русской общественной мысли, в том числе и в области философии.
В это время в России, как и прежде, официально господствующим направлением общественной мысли было монархическое направление, оплотом которого были религиозная идеология и идеалистические течения в философии, т.н. "монархический лагерь". Оно основывалось на различных идеалистических учениях – от наиболее религиозных течений до позитивизма. По своим социальным истокам и сущности философский идеализм в России во вт. пол. ХIХ в. был выражением интересов господствующего класса – помещиков и либерально-монархической буржуазии. Несмотря на то, что российская буржуазия была относительно молодым классом и только укрепляла свои позиции, она не тольконе отличалась революционностью, но, наоборот, страшилась революционного пролетариата и искала союза с помещиками под эгидой самодержавия.
Поэтому однимиз основных направлений философской мысли приверженцев консерватизма в России была борьба с революционно-демократическим и пролетарским движением, с материализмом.
В России во вт. пол. XIX в. в условиях зарождения и формирования капиталистических отношений приобретает консервативную функцию идеология классического либерализма. Переход от прошлого к настоящему идеологами консерватизма мыслился как стабилизация не подлежащей изменение социальной формы. Консерваторы объявляют социальной утопией возможность вмешательства субъекта в ход исторического процесса, скептически относятся к возможностям волевых решений социальных проблем.
Представители радикализма и революционеры все время ссылались на науку и научный прогресс, и при этом подчеркивали, что они одни имеют право говорить от имени науки. Таким образом, они предоставляли консервативным кругам как раз те доводы, которые они искали. Ведь если наука, и особенно философия, являются основой для того, чтобы разрушать весь существующий правопорядок, то польза философии сомнительна, а ее вред очевиден. Для славянофилов это было лишним подтверждениемих убеждения в том, что вся западная мудрость – просто духовный яд.
Было бы поистине неблагодарной задачей защищать науку и ее свободу, с одной стороны, от революционных демократов и впоследствии большевиков, объявивших на нее монополию, а с другой – от подозрений правых консерваторов. Задача эта выпада на долю консервативных либералов, таких, например, как Чичерин или Катков. Катков был убежден, что революционное учение, несмотря на свою логическую обоснованность и стройность, ничего общего с наукой не имеет и что, напротив, распространение этих взглядов является последствием подавления научного мышления и научной свободы. В своей газете "Московские ведомости" (№ 205, 1866) Катков писал: "Все эти лжеучения, все эти дурные направления родились и приобрели силу посреди общества, не знавшего ни науки, свободной, уважаемой и сильной, ни публичности в делах...". Ему вторит Чичерин: "... эта бессмысленная пропаганда, клонившаяся к разрушению всего существующего строя, учинялась в то время... когда на Россию сыпались неоценимые блага, занималась заря новой жизни..." (буржуазно-либеральные реформы 60 - 70-х годов ХIХ в. – авт.). И далее он приходит к выводам что в России "искренним либералам при существующем порядке остается поддерживать абсолютизм...". Под абсолютизмом Чичерин подразумевал самодержавие в России. Довольно резко отзывался он о демократической форме правления: "Всякий, кто не примыкает к общему течению или осмеливается подать голос против большинства, рискует поплатиться имуществом, и даже самою жизнью, ибо разъяренная толпа способна на все... Демократия представляет господство посредственности: возвышая массу, она понижает верхние слои и все подводит к однообразному, пошлому уровню".
Как показывает история философии, во второй половине XIX века русские философы-идеалисты того времени были идеологами правящих классов, стремившихся во что бы то ни стадо защитить и увековечить существующий порядок, искренне веря, что для России это единственный способ избежать социальных потрясений и кровопролития. Консервативные настроения присутствует вих творчестве, их трудах, их мыслях: они старались укрепить самодержавие, влияние церкви, упрочить религиозное мировоззрение.
К сожалению, в России произведения представителей консервативного направления на долгие десятилетия оказались попросту забыты,их мысли, взгляды – не востребованы обществом. А ведь среди них были выдающиеся мыслители, ораторы, лидеры в своих профессиональных сферах, высокую оценку которым дал Н.О. Лосский: "Характернейшая черта русской философии состоит именно в том, что множество лиц посвящают ей свои силы... Срединих... многие обладают большим литературным талантом, поражают своей богатой эрудицией...".
Введение…………………………………………………………………3
Где истоки русского консерватизма?.....................................................4
Русский консерватизм: вчера, сегодня, завтра……………………….12
Русский политический консерватизм…………………………………19
Заключение…………………………………………………………… 25
Список литературы……………………………………………………. 26
Введение.
Консерватизм есть идеология, нацеленная на сознательное удержание идентичности, сохранение живой непрерывности эволюционного развития.
Основные черты русского консерватизма обусловливаются фундаментальными характеристиками религиозного сознания русского народа. Поэтому русский консерватизм не может не отличаться радикальным образом от консерватизма англосаксонского с его приверженностью индивидуализму и установкой на защиту частной собственности от посягательств на нее со стороны государства. Столь же велико его отличие и от современной европейской версии консерватизма, так называемой идеологии "новых правых", с ее отчетливым тяготением к дохристианской языческой традиции.
Основой русского консервативного сознания является неразрывная связь русского народа с "русской землей". Но, между тем, русские, находящиеся за пределами России, но продолжающие считать себя русскими, также принадлежат Русской цивилизации, сохраняя свою связь с «русской землей» и русским народом. Служение Русской цивилизации, духовное соучастие в ее судьбе обеспечивает интеграцию в нее даже тех людей, кто по своему происхождению не принадлежит к русским как этносу.
Долгие годы понятию консерватизма придавалась заведомо негативная, чуть ли не ругательная окраска. Это слово являлось синонимом таких определений, как: "реакционер", "ретроград", "мракобес" и т.п. Считалось, что "консервативного творчества", как такового быть не может, поскольку основной идеей консерватизма является "приверженность к старому, отжившему и вражда ко всему новому, передовому". Долгие годы в отечественной историографии бытовал стереотип, согласно которому консерваторы изображались убежденными противниками прогресса, стремившимися повернуть "колесо истории" вспять. Подобная точка зрения грешит заведомой односторонностью, поскольку русские консерваторы были не только "охранителями" в прямом смысле этого слова, но так же пытались найти компромисс с происходившими в стране переменами. Попытки современного рассмотрения генезиса русской консервативной мысли в рамках противопоставления "традиция - модернизация" или "прогресс - регресс" весьма условны, поскольку ни традиция, ни модернизация не являются неким абсолютом. И реформы и контрреформы проводятся реальными людьми, преследующими реальные интересы. К тому же реформы вовсе не должны однозначно нести благо для большинства народа, точно так же как контрреформы не должны обязательно иметь деструктивный характер. В конечном счете, власть должна работать во имя страны, и живущего в ней народа. Мы сами могли убедиться, что словом "реформы" можно при желании прикрывать любые разрушительные для государства действия.
Где истоки русского консерватизма?
Чем больше научных, публицистических, а иногда и откровенно мифологизированных публикаций выходит о русском консерватизме, тем больше хочется разобраться в вопросе, когда и почему появились в России первые консерваторы и кого вообще можно считать таковыми. Проблема определения хронологических рамок и типологизация русского консерватизма до сих пор остаются предметом дискуссий.
В монографии политолога В.А. Гусева, «Русский консерватизм: основные направления и этапы развития» выделен ряд этапов в развитии отечественного консерватизма. Первый - дореволюционный, по его мнению, являлся реакцией на Великую французскую революцию и на то влияние, которое оказал на Россию процесс обуржуазивания Запада. Как и большинство исследователей, Гусев считает, что русский консерватизм начал принимать форму политической идеологии на рубеже XVIII – XIX вв. Однако в дореволюционном этапе исследователем отдельно выделяется «предконсерватизм», история которого уходит в эпоху Киевской Руси и Московского Царства. По мнению автора, основополагающими консервативными принципами являются идея православия и идеал мощного централизованного государства, а «предконсерватизм» берет свое начало от митрополита Киевского Илариона и знаменитой концепции инока Филофея о Москве как «третьем Риме». Впоследствии, в ходе дискуссии на конференции «Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт», Гусев уточнил свою мысль: «Иларион не знал, что он консерватор, но он выступил фундаментом русского светского консерватизма». Попутно отмечу, что если исходить из данной посылки В.А.Гусева, то можно расширять понятие консерватизма до бесконечности. Думается, что до конца XVIII в. однозначно можно говорить только о традиционалистском, о религиозном, но отнюдь не о консервативном мировоззрении.
Далее автор называет «непосредственных предшественников политической доктрины Н.М. Карамзина», к которым он относит Д.И. Фонвизина, М.М. Щербатова, В.Н. Татищева , и выделяет государственно-охранительную форму русского консерватизма, представителями которой, по его мнению, были Н. М. Карамзин, М. Н. Катков, К.П. Победоносцев, М.О. Меньшиков и которая усматривала главный элемент российской государственности в самодержавии. Выделен также особый православно-русский (славянофильский) консерватизм А.С. Хомякова, братьев Киреевских и Аксаковых, Ю. Ф. Самарина и Ф. И. Тютчева. Во главу угла православно-русский консерватизм ставил православие и вытекающую из него народность, считая самодержавие лишь обслуживающей, инструментальной ценностью. К последнему течению консерватизма Гусев причисляет и взгляды Д.А. Хомякова, который, по мнению автора, смог обобщить выводы славянофилов по вопросу государственно-политических проявлений русского культурного типа . Отдельное место в дореволюционном русском консерватизме отводится Н. Я.Данилевскому и К. Н.Леонтьеву.
Второй этап – эмигрантский, представляющий реакцию на революцию 1917 года и ее социально-политические последствия. Здесь автор подробно рассматривает взгляды П. Н. Новгородцева, И. А. Ильина, И. Л. Солоневича и евразийцев.
Третий этап - современный, представляющий собой реакцию на политические процессы в России, начало которых относится ко второй половине 1980-х годов. По мнению В.А. Гусева, представителей нового этапа объединяют три родовых принципа русского консерватизма: антизападничество, отстаивание идеалов православия и вытекающих из него норм социального общежития, идеал мощного централизованного государства.
Нас интересует в данном случае именно первый, дореволюционный, этап. Итак, не отрицая, что русский консерватизм был реакцией на процессы развития Запада и прямое или косвенное их влияние на Россию, автор, по аналогии с европейским «предконсерватизмом» средневековых богословов, выделяет и русский «предконсерватизм», называя имена митрополита Илариона, Даниила Заточника, инока Филофея, Иосифа Волоцкого, Ивана Пересветова, Ивана Грозного и др. К сожалению, за рамками исследования остались консервативные течения эпохи Александра I. Поскольку отношение к православию выступает для Гусева как один из основных принципов русского консерватизма, автор считает, что «русский консерватизм XIX – XX вв. опирался на тысячелетнюю традицию, которая так или иначе находила свое выражение в литературных памятниках Киевской Руси и Московского Царства» . С другой стороны, например, «находящийся под несомненным влиянием консерватизма Жозефа де Местра П.Я. Чаадаев не может быть отнесен к числу русских консерваторов, в связи с превознесением католицизма и Западной Европы в ущерб православию и России. Его можно назвать “французским консерватором русского этнического происхождения”, но не русским консерватором» . По мнению Гусева, основные различия между дореволюционными русскими консерваторами связаны с тем, какие элементы формулы «Православие. Самодержавие. Народность» представляются им наиболее существенными; с характером их антизападничества; с временным положением их политического идеала (в прошлом, настоящем, будущем); со степенью методологической универсальности их идей.
Еще в 1970 г. Ричард Пайпс высказал мнение о возникновении российского консерватизма в XV в, и попытался провести линию развития русского консерватизма от Иосифа Волоцкого и Феофана Прокоповича, через М.М. Щербатова, Н. М. Карамзина, Николая I, И.С. Аксакова, Ю.Ф. Самарина, до М.Н. Каткова и далее. Дело в том, что под термином «консерватизм» американский исследователь подразумевал идеологию, «пропагандирующую авторитарное правительство в России, с властью, не ограниченной формальным правом или выборным законодательным учреждением, которое признает только такие ограничения, которые считает удобным наложить на себя само» . При такой трактовке консерватизма можно зачислить в консерваторы всех русских князей скопом и отодвинуть границы консерватизма вплоть до Х века. Кстати, определяя факторы, детерминировавшие особое направление развития отечественных социально-политических традиций, Гусев упоминает о принятии православия на Руси в Х веке. Но если отечественный исследователь ищет истоки «предконсерватизма» в глубине веков, исходя из позитивной оценки роли как православия, так и «сильного, централизованного, самодержавного государства», то Р.Пайпс, также обратившийся к Иосифу Волоцкому в поисках истоков консервативной мысли, исходит из негативной оценки «авторитарного правительства».
В работе «Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика» историк В.Я. Гросул связывает возникновение консерватизма с существованием «серьезного консервативного пласта настроений», доминировавших в царствование Екатерины II . По мнению автора, «дворянский консерватизм» проявился в том, что носители этого мировоззрения (земледельческое дворянство) не желали поступиться своими привилегиями. В качестве представителей консерватизма этого периода он называет А. П. Сумарокова и М. М. Щербатова. Выступая на историко-политологическом семинаре, Гросул отметил, что «надо искать зарождение, генезис нашего отечественного консерватизма на стыке XVIII и XIX столетия. Когда мы сами этим занимались, то от Петра I и Екатерины II его не нащупали. Кроме отдельных деятелей. И получается, что консерватизм стал оформляться только в эпоху Александра I, хотя идеи консерватизма, отдельные мыслители этого направления, конечно, присутствовали и в XVIII столетии, но консерватизма как течения, пожалуй, еще не было» .
Хотелось бы отметить один факт, на который впервые обратил внимание челябинский историк В.Ф. Мамонов. Гросул указывает на то, что «попытки установления истоков русского политического консерватизма не могут не быть дискуссионными и всегда носят более или менее приблизительный характер. Автор специальной книги по истории русского либерализма В.В. Леонтович прослеживает эту историю с 1762 г., то есть с того времени, когда русский престол захватила Екатерина II…» . Возникает вопрос – какую же именно историю «прослеживает» Леонтович с эпохи Екатерины II? Судя по контексту – историю консерватизма, но если мы откроем книгу Леонтовича «История либерализма в России. 1762-1914» на указанной странице, то ничего похожего на слово «консерватизм» там не найдем. Автор ведет речь именно об истории либерализма, идеи которого «стали приобретать значение в России во времена Екатерины II». Поэтому ссылка на Леонтовича здесь не только не может служить подтверждением позиции автора, но и вводит в заблуждение других исследователей, не имеющих возможности свериться с оригиналом.
Зарождение русского политического консерватизма Гросул относит к эпохе Александра I, считая, что только в этот период «консерватизм стал оформляться как политическое течение, тогда как применительно к более раннему времени можно говорить лишь об отдельных консервативных мыслителях и тенденциях», правда, исследователь тут же оговаривается, «что некоторые материалы эпохи Павла I до нас не дошли, так что генезис консерватизма, по-видимому, корректнее отнести именно к рубежу столетий» .
Гросул выделяет три разновидности зарождавшегося русского консерватизма в период правления Александра I: консерватизм церковный (представители - Арсений Мацеевич, Платон Левшин), который проявился «в резкой оппозиции к светской власти, к усилению светской идеологии и науки, материальному ослаблению церкви»; аристократический (представители – братья С.Р. и А.Р. Воронцовы – единодушные «в необходимости обеспечения за аристократическим дворянством максимальной власти»); и русский мистицизм, о котором автор просто упоминает в связи с деятельностью Библейского общества и министра духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицына, не расшифровывая сущности этого течения. В качестве других видных представителей консерватизма александровского времени Гросул называет великого князя Константина Павловича, вдовствующую императрицу Марию Федоровну, великую княгиню Екатерину Павловну, отведя последней роль главы или, «во всяком случае, одного из руководителей «русской консервативной “партии”», к которой примыкали А.Б. Куракин, Ф.В. Ростопчин, Н.М.Карамзин. Далее, к консервативному «лагерю» автор относит А.С. Шишкова, А.А. Аракчеева, Г.Р. Державина, С.Н. Глинку, А.А. Беклешева, Д.П. Рунича, М.Л. Магницкого и др. Без ответа остается вопрос, который в свое время был задан рецензентами книги А.Ю. Минаковым и М.Д. Долбиловым - могла ли в рассматриваемый В. Я. Гросулом период существовать сплоченная консервативная организация? Как и в предыдущую эпоху, мы опять видим яркие фигуры консерваторов из правительственного лагеря (их стало даже больше), видим отдельные издания и кружки консервативной ориентации, уже можем выделить определенные направления и течения в отечественном консерватизме, но никакой «консервативной партии» или сплоченного, единодушного «консервативного лобби» не просматривается.
Воронежский историк А. Ю. Минаков предложил свою попытку типологизации течений в русском консерватизме первой четверти XIX века . Полемизируя с Гросулом, он отмечает слабые места вышеприведенной типологизации последнего, поскольку в ней содержатся лишь отдельные упоминания о церковных консерваторах и о мистическом консерватизме, а аристократическому консерватизму дается характеристика, занимающая всего несколько строк. Отмечая двойственность самого термина «аристократический консерватизм» применительно к рассматриваемому периоду, Минаков выделяет следующие течения в раннем русском консерватизме александровской эпохи: церковный, православно-самодержавный, русско-националистический, масонский, католический - и дает подробную характеристику каждому из этих течений.
К представителям церковного консерватизма автор относит митрополитов Платона (Левшина) и Серафима (Глаголевского), архимандрита Фотия (Спасского), считая последнего самым ярким представителем этого направления. Для данного течения, по мнению Минакова, характерна безоговорочная поддержка монархической власти, кроме тех случаев, когда со стороны властей возникала угроза «чистоте веры». С церковным консерватизмом было связано течение светского, православно-самодержавного консерватизма, представителями которого можно считать А.С. Шишкова (с 1803) и М.Л. Магницкого (с 1819). Их воззрения охватывали широкий спектр общественно-значимых вопросов: постановка вопроса о национальном образовании, о характере подлинно-самодержавной власти, об отношениях церкви и государства, вопросы цензуры, самобытной национальной культуры, опирающейся, прежде всего, на определенные языковые традиции, сословный вопрос, университетская политика, вопросы внешней политики и т.д. В их воззрениях присутствовал и культурный национализм. К представителям этого течения Минаков причисляет и Н. М. Карамзина после 1811 г., когда им был создан «наиболее полный и разработанный консервативный проект первой четверти XIX века» - «Записка о древней и новой России».
Книга была сочинена Карамзиным по просьбе великой княгини Екатерины Павловны. Николай Михайлович несколько раз ездил в Тверь по приглашению великой княгини, жившей в то время там со своим супругом принцем Ольденбургским. Однажды, в 1810 г., разговор между Карамзиным и великой княгиней зашел о состоянии России и о новых государственных мерах, которые предпринимало тогда правительство. Карамзин не одобрял этих мер. Великая княгиня, заинтересованная его мыслями, попросила его изложить их письменно, результатом чего и явилось настоящее сочинение, которое Карамзин передал императору Александру I. «Записка» давала не только обобщающий оценочный экскурс в русскую историю, но поднимала животрепещущие вопросы царствований Екатерины II и Павла I, а также давала критический анализ первых лет царствования Александра и красноречиво характеризовала русские общественные настроения накануне войны 1812 года. Эта работа не была опубликована. Никто даже из самых близких друзей Карамзина не знал о ней. Она была найдена случайно в 1836 году, много лет спустя после смерти Александра и Карамзина. Впервые она была напечатана за границей, в Берлине, в 1861 году, затем появилась в 1870 году в «Русском архиве», но из журнала была вырезана и уничтожена. До момента выхода издания 1914 г. «Записка о древней и новой России» так и не появлялась в печати.
К представителям русско-националистического консерватизма исследователь относит Ф.В. Ростопчина, во взглядах которого преобладала националистическая составляющая, выражавшаяся, с одной стороны в специфически-националистической риторике, а с другой, в неприятии всего французского, которое для Ростопчина выступало синонимом всего либерального и революционного.
Необычным, на первый взгляд, является выделение автором консервативных течений, связанных с масонством. Наиболее яркими представителями консервативного масонства Минаков считает представителей «русского розенкрейцерства» О.А. Поздеева и П.И. Голенищева-Кутузова, которые признавали господствующее положение православной церкви, поскольку она являлась государственным институтом, а также ратовали за жесткий контроль за общественной жизнью и умонастроениями, проповедовали антиреволюционный и антилиберальный изоляционизм. Представителем националистических тенденций в русском «консервативном масонстве» Минаков считает Д.П. Рунича, поскольку последний не только осуждал Петра I за разрушение «русской национальности», но и считал, что именно Россия призвана преобразовать Европу, разложившуюся под воздействием рационалистической философии, а в итоге возродить все человечество, так как русский национальный дух позитивно отличается от всех других народов.
И, наконец, Минаков выделяет «католический» консерватизм, характерный для политической группировки, формировавшейся под влиянием Жозефа де Местра. С одной стороны, у этого ответвления консервативной мысли имелись общие черты с русским церковным православным консерватизмом, выразившиеся в неприятии просветительской идеологии, экуменизма и либерализма; требовании введения конфессионального образования в противовес светскому. С другой стороны, хотя консерваторам католического толка и было свойственно монархическое охранительство, самодержавная власть в России трактовалась ими как «варварская», а отношение к православию было крайне недоброжелательным, если не сказать враждебным, поскольку они исходили из необходимости обратить Россию в католичество. Поэтому идея В.Я. Гросула о неком единстве русских и европейских консерваторов в рамках «общеевропейского консерватизма» по меньшей мере дискуссионна.
В.Ф. Мамонов выделяет три периода формирования русского консерватизма. Оговорившись, что «отдельные элементы консервативной доктрины и консервативной политики встречаются в России уже во времена Петра I, если не раньше» , он датирует первый период 1767-1796 гг. - от созыва Уложенной комиссии до конца царствования Екатерины II, выделяя в качестве проявлений консервативной тенденции выступление консервативной оппозиции правительству в Уложенной комиссии, общий сдвиг вправо в ответ на Великую французскую революцию и деятельность М.М. Щербатова. Второй период связывается с царствованием Павла I (1796-1801) и отмечен попыткой «практического осуществления в России весьма любопытной консервативной утопии, автором которой был император Павел I». Правда никаких теоретических разработок император нам не оставил. Павловская эпоха вообще как-то выпадает из поля зрения исследователей консерватизма. Действительно, мыслителей, подобных Щербатову, в этот период не было, во всяком случае, они себя никак не проявили. Но, с другой стороны, именно в Павловское время формируются как политики и идеологи такие фигуры, как Шишков, Ростопчин, Аракчеев. Несомненно, что специфика эпохи повлияла на их мировоззрение, так же как и само царствование Павла во многом было реакцией на Французскую революцию и либеральный курс Екатерины II. Но чтобы точно сформулировать, как именно опыт павловского правления отразился в их взглядах и политической практике, надо писать отдельную проблемную статью. Третий период Мамонов определяет как эпоху 1801-1812 гг. В это время, по мнению исследователя, российский консерватизм сумел преодолеть кризис, вызванный сменой политического курса в первые годы правления Александра I, а «формирование его как течения общественно-политической мысли в основном завершилось».
Ряд исследователей, так или иначе, связывают дискуссию об истоках российского консерватизма с эпохой Петра I. В этой связи обращает на себя внимание точка зрения Г.И. Мусихина: не Просвещение и Великая французская революция стали главным «раздражителем» для российских охранителей, а преобразования Петра I, которого «консерваторы обвинили в узурпации власти и в отказе от патриархальных и христианских ценностей монархизма» . Автор вполне традиционно оговаривается, что «первая оформленная традиционалистская реакция на петровский перелом» последовала только в екатерининскую эпоху со стороны Щербатова. Впрочем, известно, что работы Щербатова писались «в стол» и никоим образом не повлияли на мировоззрение современников, и, хотя он создал свои труды раньше Э. Бёрка, было бы все же корректнее определить его взгляды как предконсервативные.
На специфические особенности этого периода русского консерватизма, который тогда еще не был консерватизмом «в полном понимании», обратил внимание и историк Э.Г. Соловьев, отметивший, что именно «рубеж XVIII и XIX вв. явился своеобразной точкой отсчета для последующего становления консервативного мировоззрения в России: в обществе отсутствовало четкое представление о смысловых границах понятия «традиция» как такового, а в сознании высшего сословия, в том числе политической элиты, причудливо смешивались идеи европейского феодально-аристократического «традиционализма», просветительства и их вольные интерпретации в «русском духе» . Не случайно в XVIII автор видит даже не консерватизм или предконсерватизм, а «консервативно окрашенный традиционализм», остававшийся уделом представителей дворянско-чиновной аристократии и сочетавший «средневековые представления, характерные для крепостников, с идеями европейского Просвещения».
Думается, что точка зрения, относящая зарождение российского консерватизма (а, вернее предконсерватизма) к рубежу XVIII – XIX вв. наиболее близка к истине, хотя становление консерватизма именно как общественно-политического течения следует отнести к эпохе правления Александра I.
Русский консерватизм: вчера, сегодня, завтра.
Декларирование приверженности консервативным принципам постепенно становится в современном российском обществе одним из признаков хорошего тона. При этом далеко не все, называющие себя сегодня модным словом "консерватор" реально осознают то глубокое содержание, которое скрывается за данным понятием.
Долгие годы понятию консерватизма придавалась заведомо негативная, чуть ли не ругательная окраска. Это слово являлось синонимом таких определений, как: "реакционер", "ретроград", "мракобес" и т.п. Считалось, что "консервативного творчества", как такового быть не может, поскольку основной идеей консерватизма является "приверженность к старому, отжившему и вражда ко всему новому, передовому" . Долгие годы в отечественной историографии бытовал стереотип, согласно которому консерваторы изображались убежденными противниками прогресса, стремившимися повернуть "колесо истории" вспять. Подобная точка зрения грешит заведомой односторонностью, поскольку русские консерваторы были не только "охранителями" в прямом смысле этого слова, но так же пытались найти компромисс с происходившими в стране переменами.
Попытки современного рассмотрения генезиса русской консервативной мысли в рамках противопоставления "традиция - модернизация" или "прогресс - регресс" весьма условны, поскольку ни традиция, ни модернизация не являются неким абсолютом. И реформы и контрреформы проводятся реальными людьми, преследующими реальные интересы. К тому же реформы вовсе не должны однозначно нести благо для большинства народа, точно так же как контрреформы не должны обязательно иметь деструктивный характер. В конечном счете, власть должна работать во имя страны, и живущего в ней народа. Мы сами могли убедиться, что словом "реформы" можно при желании прикрывать любые разрушительные для государства действия. Наблюдая за тем распадом государственности, который вершится под знаменем "реформ", невольно начнешь желать контрреформ.
Тотальное противопоставление традиции и модернизации возникает в том случае, если с понятием модернизации связывается исключительно заимствование зарубежного опыта, а под традицией понимается приверженность ко всему отсталому и отжившему. При подобном раскладе сил практически невозможно наладить диалог между оппонентами, поскольку приверженцы крайних взглядов демонстрируют нежелание выслушать и понять собеседника. В этом случае радикальными "охранителями" становятся не традиционалисты, а их противники, которые упорно отстаивают свою монополию на истину. Представляется, что сегодняшнее обращение к прошлому русской консервативной мысли может помочь нам в выработке политического курса, свободного от "правых" и "левых" крайностей.
Постепенное смещение акцентов в оценке консерватизма от негативно-нейтральных к положительно-апологетическим было связано не только с научным поиском, но и с новым обострением проблемы "традиция и модернизация" в 90-е годы нашего столетия. Советской цивилизации требовался новый импульс. В то время как одна часть партийной и интеллектуальной элиты встала на прозападнические позиции, другая часть пыталась найти опору в традиции. Для одних эта традиция ограничивалась возвращением к ленинским (или же сталинским) нормам правления, друге предприняли попытку соединить воедино историю дореволюционного и советского периода. Одним из первых появившийся в обществе интерес к консервативной традиции попытались использовать современные почвенники-традиционалисты. В 1991 г. ряд изданий патриотического направления опубликовали статьи, посвященные столетию со дня смерти К.Н. Леонтьева. Постепенно стали возвращаться и другие забытые имена. В среде современного монархического движения и поныне наблюдается стойкий интерес к фигурам К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова. Отметим, что первая книга Л.А. Тихомирова, вышедшая в России после 1917 года была издана в 1992 году Российским Имперским Союзом-орденом, и посвящена памяти Великого князя Владимира Кирилловича (чья роль в монархическом движении оценивается, впрочем, весьма неоднозначно). За прошедшее десятилетие стена умолчания вокруг "забытых мыслителей" была сломана. Их книги сегодня переиздаются многотысячными тиражами и по-прежнему пользуются повышенным спросом. Дважды была переиздана книга Н.Я. Данилевского "Россия и Европа" . Как минимум шесть раз переиздали фундаментальную работу К.Н. Леонтьева "Византизм и славянство". Трижды были переизданы статьи К.П. Победоносцева из "Московского сборника". Дважды вышел основной труд Л.А. Тихомирова "Монархическая государственность". За последние годы вышел целый ряд интереснейших исследований, посвященных Н.Я. Данилевскому, К.Н. Леонтьеву, К.П. Победоносцеву и Л.А. Тихомирову. Читатели наконец смогли узнать о взглядах и деятельности С.С. Уварова и М.Н. Каткова без привычных политических ярлыков. Был реабилитирован М.О. Меньшиков, и появилась первая монография о нем. Из небытия вернулись имена П.Е. Астафьева и С.Ф. Шарапова. На конец 80-х-90-е гг. пришелся целый бум диссертационных работ, посвященных таким видным представителям отечественного консерватизма, как Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров. Сборники и отдельные статьи, по проблематике русского консерватизма выходят не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в ряде других городов России. Активизировался процесс изучения русского правомонархического движения начала ХХ века. Наиболее фундаментальные исследования в этой области принадлежат С.А. Степанову и Ю.И. Кирьянову. Значительный интерес в научных кругах вызвали книги видных представителей русской консервативной мысли, выходящие в серии "Пути русского имперского сознания". Вышло так же и несколько общетеоретических работ по русскому консерватизму.
Все вышеперечисленные исследования, несомненно, внесли значительный вклад в изучение теоретических и практических основ консерватизма. Стараниями отечественных историков и философов был создан значительный комплекс работ, в которых рассматриваются взгляды отдельных видных идеологов русского консерватизма. Первый этап пройден и уже можно наметить новые задачи:
1) необходимо сформулировать более четкое определение самого понятия консерватизм. Если в советскую эпоху консерватизм трактовался как исключительно антитеза прогрессу и развитию, то в последние годы консерватизм рассматривается, как "понятие, обозначающее политические силы, которые в тот или иной период борются за сохранение традиционных, сложившихся основ общественной жизни, а также характеризующее определенный тип или стиль мышления" . При этом нужно учесть, что если мы еще можем дать формулировку консерватизма, как политического течения, то консерватизм как тип мышления еще очень слабо изучен;
2) многоплановость и неоднородность отечественного консерватизма привела к тому, что рассмотрение взглядов русских консервативных мыслителей только в историческом, философском или богословском ключе влечет за собой неизбежную односторонность в оценках. В последние годы статьи, посвященные ряду консерваторов, не считавшихся философами появились в чисто философских сборниках, а взгляды консерваторов-теоретиков стали изучаться применительно к конкретно-историческому контексту. Нельзя забывать и о том, что мировоззрение русских консерваторов было в значительной степени религиозным, а следовательно нужно обязательно учитывать православный аспект в их мировосприятии;
3) в качестве позитивного момента, наметившегося в последних исследованиях хочется отметить стремление их авторов проследить тесную связь отечественного и зарубежного консерватизма. Было бы излишне упрощенно замыкаться только в рамках русского консерватизма, акцентируя внимание исключительно на его самобытности и оригинальности, поскольку идеи русских консерваторов обогатили собой сокровищницу не только российской, но и мировой (прежде всего, европейской) мысли. В те годы, когда изучение консерватизма не приветствовалось в СССР, именно западные исследователи смогли создать монографические работы, посвященные видным представителям отечественного консерватизма. Существующий и поныне интерес зарубежных исследователей к русской консервативной мысли не случаен. В Европе также существовало свое консервативное течение, представители которого стремились осмыслить происходящие изменения. Эгалитарные идеи, связанные с модернизационным процессом, несли с собой определенное упрощение действительности, подгоняли ее под рационалистическое мировоззрение "среднего человека". Это стремление к упрощению проявлялось в различных сферах, начиная от идей однолинейного прогресса и европоцентризма в науке и кончая идеей непрерывного научно-технического прогресса в технике. Подобная однолинейность, призванная продемонстрировать ничем не сдерживаемое движение прогресса, была отвергнута и российскими, и европейскими консерваторами. Наблюдая столкновение традиционных основ миропонимания с необратимым процессом модернизации, и русские, и европейские мыслители задумывались над схожими вопросами. В последние годы, когда мы получили широкую возможность ознакомиться с работами западных традиционалистов, начиная от Жозефа де Местра и Освальда Шпенглера и заканчивая Р. Геноном, Артуром Меллером ван ден Бруком и Э. Юнгером, необходимо рассмотреть и выделить то общее и различное, что было и есть между русским и западным консерватизмом;
4) интерес к оригинальным концепциям отдельных представителей русской консервативной мысли вытеснил не периферию исследования такие важные составные части отечественного консерватизма, как его экономическая и национальная составляющие. Попытки анализа экономических программ русских консерваторов в основном связываются с именем С.Ф. Шарапова. Хотя русский консерватизм и не смог выдвинуть из своей среды видных экономистов, это вопрос (прежде всего в контексте аграрной проблемы) занимал не последнее место в консервативных разработках, и, следовательно, заслуживает более тщательного изучения. Практически не исследованной остается тема "консерваторы и рабочий вопрос" (есть только отдельные разработки этой проблемы в рамках рассмотрения взглядов Л.А. Тихомирова). Национальная составляющая русского консерватизма, долгое время трактовавшаяся как "национализм" или "великодержавный шовинизм" так же нуждается в тщательном анализе;
5) до сих пор остается дискуссионной проблема хронологических рамок русского консерватизма. Определенные предконсервативные направления в политике можно отнести к0началу правления Екатерины II. Современный историк В.Я. Гросул считает, что русский политический консерватизм зародился лишь в начале XIX в. с вступлением на престол Александра I. Это, конечно не значит что консерватизм (не как политическое течение, а как тип мышления) не существовал до вышеуказанного времени. Были до этого времени в России и на Руси и консервативно мыслящие государственные деятели, да и просто консервативно мыслящие индивиды. Следовательно, консерватизм, только проявил себя к середине XVIII в., а существовал он много раньше;
6) долгое время в отечественной историографии наблюдалась определенная привязка консерватизма к дворянству ("дворянский консерватизм"), чиновничеству ("консерватизм бюрократии") и интеллектуальным кругам. При этом народный консерватизм трактовался как "наивный монархизм". В последние годы наблюдается обратное явление, когда некоторые исследователи доказывают, что только консерватизм низов был подлинным, "чистым" и искренним консерватизмом. И тот, и другой подход оставляет открытым вопрос - существовал ли народный консерватизм в действительности и как он выражался в реальной жизни;
7) в последние годы все большее внимание исследователей привлекает феномен либерального консерватизма. Действительно, консерватизм в России представлял настолько широкое явление, что консерваторами можно объявить (и не без основания) таких совершенно разных людей как В.М. Пуришкевич и Б.Н. Чичерин. Это еще раз свидетельствует о политической неоднородности консерватизма, который включал в себя "правое", "центристское" и "левое" направления;
8) недостаточно разработанной остается тема эволюции консерватизма в русской эмиграции. Как правило, здесь выделяются только наиболее известные фигуры И.Л. Солоневич, И.А. Ильин и др. Если мы согласимся с тем, что консервативные идеи существовали и развивались в среде русских эмигрантов, то следует ли ограничиться изучением только монархического движения? Можно ли отнести к ответвлениям консервативной мысли представителей евразийского и сменовеховского движения? И, наконец, как определить "русских фашистов", которые, заявляли о себе: " ...мы не красные, мы не белые". Отметим и то, что в последние годы к консервативному лагерю начинают так же относить казачество ;
9) с предыдущим вопросом тесно связан вопрос существования "советского консерватизма". Был ли консерватизм в СССР? Совпадало ли инвариантное ядро "советского" консерватизма (если такой действительно существовал) с инвариантным ядром консерватизма, существовавшего в самодержавной России;
10) современный консерватизм конца ХХ века еще ждет своих исследователей. В сегодняшней политике, так же как и в науке наблюдается взлет интереса к русскому консерватизму и его представителям. Характерно, что лидер КПРФ Г.А. Зюганов в своей книге "Россия и современный мир", написанной на основе его докторской диссертации по философии, заявил о необходимости выработки новой идеологии, отвечающей современным реалиям. Среди источников этой новой идеологии помимо В.И. Ленина он привел Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева. Оценивая вклад Н.Я. Данилевского в копилку мировой мысли, Зюганов писал: "В своей знаменитой книге "Россия и Европа" Данилевский подверг критике главный эволюционистский принцип исторической науки, предполагающий последовательное, прогрессирующее развитие человечества от низших культурных форм к высшим". Но если встать на позицию сторонника цивилизационного пути развития Н.Я. Данилевского, то как тогда можно примирить его с К. Марксом и В.И. Лениным? Не случайно один из публицистов "Moscow Times" заметил, что "Теоретических предшественников коммунистов - Гегеля, Смита, Рикардо... Зюганов заменяет националистами-почвенниками, такими как К. Леонтьев, Н. Данилевский, И. Ильин, как Освальд Шпенглер...".
Можно говорить о том, что "мода" на консерватизм постепенно вытесняет "моду" на либерализм. Не случайно слово "традиция" звучит в устах государственных мужей чаще, чем "реформа". Тяга значительной части населения к стабильности, поиск опоры на неизменные, вечные ценности - все это было в полной мере использовано творцами PR-технологий. Консерватизм, понимаемый как антитеза анархии и экстремизму очень популярен в современной политике. Сейчас уже никто не выступает, открыто с позиции тотального отрицания прошлого, никто не стремится к разрыву исторической преемственности. К консерваторам относят себя и В.С. Черномырдин и Б. Немцов. Но что же хотят "законсервировать" те, представители движения "правых сил", которые сегодня называют себя консерваторами? Не скрывается ли за их показным консерватизмом желание "заморозить" ту, во многом несовершенную и нестабильную политическую систему, которая сложилась за последнее десятилетие в России? Если это так, то подобный "консерватизм" не может принести позитивные плоды, а является всего-навсего очередным прикрытием для обанкротившихся политиков. Подлинный консерватизм всегда ставил во главу угла благо России и населявшего ее народа.
Русский политический консерватизм.
Консерватизм как идеология.
Жить значит меняться, оставаясь неизменно самим собой.
То, ради чего стоит жить, то, от чего нельзя ни при каких обстоятельствах отказаться, называется "идентичностью". Консерватизм есть идеология, нацеленная на сознательное удержание идентичности, сохранение живой непрерывности эволюционного развития .
Общественный организм соткан из множества человеческих судеб, традиций, обычаев, институтов, непрерывно развивающихся во взаимной зависимости друг от друга. Этот организм нельзя изменять, не учитывая его особенностей и специфики, следовательно, социально-экономические институты не могут быть механически заимствованы извне или же сконструированы. Они могут сложиться лишь в результате эволюции всей системы социальных институтов. Вырастая в разном ландшафте и развиваясь, исходя из разных стартовых условиях, каждая органическая система обретает индивидуальную судьбу, особый исторический путь.
Христианская основа Русской цивилизации. Русская цивилизация взросла под сенью православной веры. Русская Православная Церковь духовно окормляет наше цивилизационное сообщество на протяжении всей его истории. Православная Церковь является духовным оплотом русского народа - в прошлом, настоящем и будущем.
Основные черты русского консерватизма обусловливаются фундаментальными характеристиками религиозного сознания русского народа . Поэтому русский консерватизм не может не отличаться радикальным образом от консерватизма англосаксонского с его приверженностью индивидуализму и установкой на защиту частной собственности от посягательств на нее со стороны государства. Столь же велико его отличие и от современной европейской версии консерватизма, так называемой идеологии "новых правых", с ее отчетливым тяготением к дохристианской языческой традиции.
Основу русского консервативного сознания образует признание необходимости коллективной стратегии спасения . Этот религиозный принцип имеет свою мирскую проекцию: «верхам» общества должно в соборном единении с «низами» стремиться к наилучшим условиям спасения для всего народа. Кальвинистский догмат о спасении лишь избранных русское сознание воспринимает как оскорбительный для представлений о Божественном Промысле. Отстраненность от "низов" общества его «верхов» превращает представителей элиты в евангельских богачей, которым, по словам Спасителя, столь же трудно достичь Царствия Небесного, как верблюду пройти сквозь игольное ушко. Иначе говоря, невозможно спастись в секте избранных. Напротив, лучший путь к духовному совершенствованию - участие в «общем деле» на «общей земле». Гибель же "русской земли" (или "Русской цивилизации") затруднит до крайности путь спасения даже "святых" и "подвижников".
Именно поэтому спасение каждого русского тесно связано с общей судьбой Русской цивилизации.
Политическая основа русского консерватизма
Русская история фактически началась с того момента, когда русским народом была осознана целостность и неделимость "русской земли" как безусловная политическая ценность. Русские почувствовали, что межплеменная раздробленность не просто вредит их безопасности перед лицом внешних врагов, но что она противоречит глубинным сверхценностным установкам народа.
Основой русского консервативного сознания является неразрывная связь русского народа с "русской землей". Но, между тем, русские, находящиеся за пределами России, но продолжающие считать себя русскими, также принадлежат Русской цивилизации, сохраняя свою связь с «русской землей» и русским народом. Служение Русской цивилизации, духовное соучастие в ее судьбе обеспечивает интеграцию в нее даже тех людей, кто по своему происхождению не принадлежит к русским как этносу.
Основные принципы русского политического консерватизма
Перечислим теперь основные принципы именно политического консерватизма, конкретно той идеологии, которая могла бы быть представлена в политическом спектре России.
Цивилизационный антиглобализм .
Русский политический консерватизм выступает за развитие России как отдельной цивилизации. Политические консерваторы против стирания национально-территориальных границ, против размывания Россия в каком-то наднациональном или же надцивилизационном объединении. Для политических консерваторов Русская цивилизация уникальна и самодостаточна.
Экономический и политический солидаризм .
Политические консерваторы признают духовное равенство всех людей. Для них неприемлемо убеждение некоторых правых либералов и правых элитистов, что смыслом существования общества является порождение им творческого меньшинства, которое должно быть освобождено от беремени ответственности перед своим социумом, "муравейником". Лозунг русских политических консерваторов: «не общество - для элиты, но элита - для общества ».
Вместе с тем, русские консерваторы не стремятся к социальному и экономическому равенству всех членов общества. Они видит своей целью общенациональное согласие, в условиях которого экономическая и политическая элита берет на себя наиболее тяжелые, сложные и ответственные функции, находясь в религиозно-культурном единстве со всеми слоями народа и регулярно пополняется выходцами из «низов». Население страны рассматривается как одна семья, все государственные органы обязаны заботиться о согражданах как о членах семьи, а не как о сотрудниках бизнес-корпорации, вся практическая политика должна быть направлена на обеспечение интересов русского народа. Всеми доступными методами элита, каким бы способом она не рекрутировалась (демократическим, идеократическим, меритократическим), должна способствовать свободе, процветанию, сбережению, экономическому и духовному благополучию русского народа, обеспечению ему достойного уровня жизни.
Задачей "верхов" общества является создание предварительных начальных условий для творческого и духовного самосовершенствования всех представителей общества. Поэтому социал-демократические лозунги обязательности доступного образования и здравоохранения, а также обеспечение прожиточного минимума для выживания малоимущих являются естественными требованиями русских политических консерваторов.
Русский политический консерватизм сходится с европейскими "новыми правыми" в их неприятии всевластия законов рынка над обществом и критическом отношении к неолиберальной глобализации. Рынок должен восприниматься не как безусловный принцип, но как инструмент удовлетворения определенных общественных потребностей. Общество в целом, равно как и его культура, не должны быть подчинены принципам "рыночной эффективности". Вместо этого скомпрометированного «ура-либерального» принципа «эффективности волшебной руки рынка, политические консерваторы выдвигают принцип "цивилизационного развития ", которое может опираться как на рыночные механизмы, так и - когда это целесообразно - на административное регулирование. Прежде всего это касается тех сфер, где существуют «провалы рынка»: сфера производства общественных благ и естественные монополии - как в масштабах всей страны (нефте-газовая отрасль, электроэнергетика, железнодорожный транспорт), так и на региональном или муниципальном уровне - например, ЖКХ. Особого подхода требуют и так называемые градообразующие предприятия, банкротство которых может ввергнуть в экономический и социальный коллапс жизнь целого региона.
Демографический национализм .
Миграционная политика, соответствующая принципам русского политического консерватизма, предполагает предоставление приоритетного права на получение российского гражданства русским соотечественникам, представителям коренных народов России а также представителем тех народов, которые Россия сочтёт необходимым взять под свою защиту. Миграционная политика никоим образом не должна осуществляться за счёт ущемления интересов коренных народов России.
Государственный легитимизм .
Мы полагаем необходимым постоянно поддерживать прочный государственный суверенитет на всей территории современной России. Никакие международные организации не могут присвоить себе даже малую часть этого суверенитета.
Русский политический консерватизм положительно относится к тем институтам демократии, которые могут способствовать стабильности современного общества. Однако представители политического консерватизма настаивают на том, что политическая система не может быть устойчивой и консолидированной, не опираясь на определенный ценностный фундамент. Политические консерваторы считают, что таковым фундаментом для политической системы должны стать основополагающие принципы русского консервативного сознания. Эти принципы в случае их принятия и усвоения русским обществом и его элитой должны быть выведены за рамки политической дискуссии.
Существование русской цивилизации немыслимо без державной мощи государства. Однако для политических консерваторов государство не может считаться фетишем. Признавая легитимность всех действующих государственных институтов, мы не забываем, что цель государства состоит не в том, "чтобы превратить жизнь земную в рай, но чтобы не дать ей превратиться в ад". В том случае, если лица, "власть предержащие", не могут или не захотят должным образом исполнять свой долг перед русской цивилизацией - они, с точки зрения русских политических консерваторов, утрачивают необходимое условие своей легитимности.
Русские политические консерваторы отстаивают гармонию государственной власти и русского гражданского общества. Очевидно, что гражданское общество в России должно стоять на страже интересов Русской цивилизации, а не действовать по наущению ее внешних противников. В ином случае оно не может считаться «обществом», тем более «обществом гражданским ». Свободные граждане - те граждане, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не отрекутся от своего народа и своей страны.
Религиозный традиционализм.
Русские политические консерваторы считают, что единство и целостность русского государства обусловливается не только экономическими и политическими, но в первую очередь духовными религиозными связями. Поэтому существование и развитие русской цивилизации, "целостность русской земли" могут быть обеспечены лишь при утверждении и сохранении приоритета в обществе русской православной традиции. Речь идет в первую очередь о соответствии норм семейного, гражданского бытового законодательства, а также основ начального и среднего образования с общими вероисповедными принципами православного христианства. Поэтому одна из задач русского политического консерватизма состоит в "обмирщении" православного христианства, в непростом, но творчески продуктивном деле сочетания православной религиозности с современной цивилизацией.
От разрушительных тенденций современной европейской "неоязыческой" цивилизации должны быть надежно защищены институты семьи, школьного образования, а также человеческая жизнь. Это исключает для политических консерваторов возможность легализации эфтаназии, однополых браков в обществе, социальную реабилитацию различных форм сексуальных извращений, наркомании, а также предполагает необходимость активной пропаганды для детей и юношества основ христианской онтологии и аксиологии. Русский политический консерватизм выступает против любой общественной пропаганды и практики оккультизма.
Русские политические консерваторы надеются, что их идеологическая платформа будет разделяться всеми участниками политического процесса в России, русским обществом в целом. Однако поскольку в настоящее время политические консерваторы представляют собой лишь один из сегментов русского общества, и их кредо не может претендовать на господствующее в нем положение, они считают возможным для реализации своих программных положений принять участие в политической борьбе в России, в том числе как одна из партий.
Приверженность декларированным в нашем манифесте принципам является главным признаком принадлежности к сообществу русских консерваторов.
Русские политические консерваторы открыты к сотрудничеству и совместной работе на благо Русской цивилизации со всеми, кто в той или иной степени готов быть союзником в реализации озвученных здесь принципов.
Заключение.
Можно говорить о том, что "мода" на консерватизм постепенно вытесняет "моду" на либерализм. Не случайно слово "традиция" звучит в устах государственных мужей чаще, чем "реформа". Тяга значительной части населения к стабильности, поиск опоры на неизменные, вечные ценности - все это было в полной мере использовано творцами PR-технологий. Консерватизм, понимаемый как антитеза анархии и экстремизму очень популярен в современной политике. Сейчас уже никто не выступает открыто с позиции тотального отрицания прошлого, никто не стремится к разрыву исторической преемственности. К консерваторам относят себя и В.С. Черномырдин и Б. Немцов. Но что же хотят "законсервировать" те, представители движения "правых сил", которые сегодня называют себя консерваторами? Не скрывается ли за их показным консерватизмом желание "заморозить" ту, во многом несовершенную и нестабильную политическую систему, которая сложилась за последнее десятилетие в России? Если это так, то подобный "консерватизм" не может принести позитивные плоды, а является всего-навсего очередным прикрытием для обанкротившихся политиков. Подлинный консерватизм всегда ставил во главу угла благо России и населявшего ее народа.
Список литературы.
1) Гусев В. А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001.
2) Гусев В. А. Русский консерватизм // Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: Материалы международной научной конференции. Самара, 26-29 апреля 2002 года. Самара, 2002. С. 243.
3) Пайпс Р. Русский консерватизм во второй половине XIX века. // XIII Международный конгресс исторических наук. М., 1970.
4) Гросул В.Я. Итенберг Б.С. Твардовская В.А. Шацилло К.Ф. Эймонтова Р.Г. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000. С.20.
5) В. Я. Консерватизм истинный и мнимый // Россия в условиях трансформаций. Материалы. Вып. 2. М., 2000. С. 29.
6) Леонтович В. В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995. С. 27
7) Гросул В. Я. и др. Указ. соч. С. 29.
8) Минаков А. Ю. Опыт типологии течений в русском консерватизме первой четверти XIX века // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж. 2004. С. 267-280.
9) Мамонов В. Ф. К вопросу о зарождении консерватизма в России // Российский консерватизм: теория и практика. Челябинск, 1999. С. 9.
10) Мусихин Г.И. Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского и российского консерватизма). СПб., 2002.
11) Соловьев Э.Г. У истоков российского консерватизма // Полис. 1997. № 3. С. 139.
12) Советский энциклопедический словарь. М., 1980. С.628.
13) Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991; Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
КОНСЕРВАТОРЫ, ЛИБЕРАЛЫ И РАДИКАЛЫ ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX в.
Поражение декабристов и усиление полицейско-репрессивной политики правительства не привели к спаду общественного движения. Напротив, оно еще более оживилось. Центрами развития общественной мысли стали различные петербургские и московские салоны (домашние собрания единомышленников), кружки офицеров и чиновников, высшие учебные заведения (в первую очередь, Московский университет), литературные журналы: "Москвитянин", "Вестник Европы", "Отечественные записки", "Современник" и другие. В общественном движении второй четверти XIX в. началось размежевание трех идейных направлений: радикального, либерального и консервативного. В отличие от предыдущего периода активизировалась деятельность консерваторов, защищавших существовавший в России строй.
Консервативное направление. Консерватизм в России опирался на теории, доказывавшие незыблемость самодержавия и крепостного права. Идея необходимости самодержавия как своеобразной и издревле присущей России формы политической власти своими корнями уходит в период укрепления Русского государства. Она развивалась и совершенствовалась в течение XVIII-XIX вв., приспосабливаясь к новым общественно-политическим условиям. Особое звучание для России эта идея приобрела после того, как в Западной Европе было покончено с абсолютизмом. В начале XIX в. Н.М. Карамзин писал о необходимости сохранения мудрого самодержавия, которое, по его мнению, "основало и воскресило Россию". Выступление декабристов активизировало консервативную общественную мысль.
Для идеологического обоснования самодержавия министр народного просвещения граф С.С. Уваров создал теорию официальной народности. Она была основана на трех принципах: самодержавие, православие, народность. В этой теории преломились просветительские идеи о единении, добровольном союзе государя и народа, об отсутствии противоположных классов в русском обществе. Своеобразие заключалось в признании самодержавия как единственно возможной формы правления в России. Крепостное право рассматривалось как благо для народа и государства. Православие понималось как присущая русскому народу глубокая религиозность и приверженность ортодоксальному христианству. Из этих постулатов делался вывод о невозможности и- ненужности коренных социальных изменений в России, о необходимости укрепления самодержавия и крепостного права.
Эти идеи развивались журналистами Ф.В. Булгариным и Н.И. Гречем, профессорами Московского университета М.П. Погодиным и С.П. Шевыревым. Теория официальной народности не только пропагандировалась через прессу, но и широко внедрялась в систему просвещения и образования.
Теория официальной народности вызвала резкую критику не только радикально настроенной части общества, но и либералов. Наибольшую известность получило выступление ПЛ. Чаадаева, написавшего "Философические письма" с критикой самодержавия, крепостничества и всей официальной идеологии, В первом письме, опубликованном в журнале "Телескоп" в 1836 г., ПЛ. Чаадаев отрицал возможность общественного прогресса в России, не видел ни в прошлом, ни в настоящем русского народа ничего светлого. По его мнению, Россия, оторванная от Западной Европы, закостенелая в своих нравственно-религиозных, православных догмах, находилась в мертвом застое. Спасение России, ее прогресс он видел в использовании европейского опыта, в объединении стран христианской цивилизации в новую общность, которая обеспечит духовную свободу всех народов.
Правительство жестоко расправилось с автором и издателем письма. П.Я. Чаадаева объявили сумасшедшим и отдали под полицейский надзор. Журнал "Телескоп" закрыли. Его редактор, Н.И. Надеждин был выслан из Москвы с запрещением заниматься издательской и педагогической деятельностью. Однако идеи, высказанные ПЛ. Чаадаевым, вызвали большой общественный резонанс и оказали значительное влияние на дальнейшее развитие общественной мысли.
Либеральное направление. На рубеже 30-40-х годов XIX в. среди оппозиционных правительству либералов сложилось два идейных течения - славянофильство и западничество. Идеологами славянофилов были писатели, философы и публицисты: К.С. и И.С. Аксаковы, И.В. и П.В. Киреевские, А.С. Хомяков, Ю.Ф. Самарин и др. Идеологами западников - историки, юристы, писатели и публицисты: Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин, С.М. Соловьев, В.П. Боткин, П.В. Анненков, И.И. Панаев, В.Ф. Корш и др. Представителей этих течений объединяло желание видеть Россию процветающей и могучей в кругу всех европейских держав. Для этого они считали необходимым изменить ее социально-политический строй, установить конституционную монархию, смягчить и даже отменить крепостное право, наделить крестьян небольшими наделами земли, ввести свободу слова и совести. Боясь революционных потрясений, они считали, что само правительство должно провести необходимые реформы.
Вместе с тем были и существенные различия во взглядах славянофилов и западников. Славянофилы преувеличивали национальную самобытность России. Идеализируя историю допетровской Руси, они настаивали на возвращении к тем порядкам, когда Земские соборы доносили до власти мнение народа, когда между помещиками и крестьянами якобы существовали патриархальные отношения. Одна из основополагающих идей славянофилов заключалась в том, что единственно верной и глубоко нравственной религией является православие. По их мнению, русскому народу -присущ особый дух коллективизма, в отличие от Западной Европы, где царит индивидуализм. Этим они объясняли особый путь исторического развития России. Борьба славянофилов против низкопоклонства перед Западом, изучение ими истории народа и народного быта имели большое положительное значение для развития русской культуры.
Западники исходили из того, что Россия должна развиваться в русле европейской цивилизации. Они резко критиковали славянофилов за противопоставление России и Запада, объясняя ее отличие исторически сложившейся отсталостью. Отрицая особую роль крестьянской общины, западники считали, что правительство навязало ее народу для удобства управления и сбора налогов. Они выступали за широкое просвещение народа, полагая, что это единственно верный путь для успеха модернизации социально-политического строя России. Их критика крепостнических порядков и призыв к изменению внутренней политики также способствовали развитию общественно-политической мысли.
Славянофилы и западники заложили в 30-50-е годы XIX в. основу либерально-реформистского направления в общественном движении.
Радикальное направление. Во второй половине 20-х - первой половине 30-х годов характерной организационной формой антиправительственного движения стали малочисленные кружки, появлявшиеся в Москве и в провинции, где не так сильно, как в Петербурге, утвердился полицейский надзор и шпионаж. Их члены разделяли идеологию декабристов и осуждали расправу с ними. Вместе с тем они пытались преодолеть ошибки своих предшественников, распространяли вольнолюбивые стихи, критиковали правительственную политику. Широкую известность приобрели произведения поэтов-декабристов. Вся Россия зачитывалась знаменитым посланием в Сибирь А.С. Пушкина и ответом ему декабристов. Студент Московского университета А.И. Полежаев за свободолюбивую поэму "Сашка" был исключен из университета и отдан в солдаты.
Большой переполох московской полиции вызвала деятельность кружка братьев П., М. и В. Критских. Его члены в день коронации Николая разбросали на Красной площади прокламации, с помощью которых пытались возбудить в народе ненависть к монархическому правлению. По личному повелению императора участников кружка заточили на 10 лет в каземат Соловецкого монастыря, а затем отдали в солдаты.
Тайные организации первой половины 30-х годов XIX в. имели в основном просветительский характер. Вокруг Н.В. Станкевича, В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева сложились группы, члены которых изучали отечественные и иностранные политические произведения, пропагандировали новейшую западную философию. В 1831 г. образовалось "Сунгуровское общество", названное по имени его руководителя, выпускника Московского университета Н.П. Сунгурова. Студенты, члены организации, восприняли идейное наследие декабристов. Они выступали против крепостничества и самодержавия, призывали к введению в России конституции. Они не только занимались просветительской деятельностью, но и разрабатывали планы вооруженного восстания в Москве. Все эти кружки действовали непродолжительное время. Они не выросли в организации, способные оказать серьезное влияние на изменение политического положения в России.
Для второй половины 30-х годов характерен спад общественного движения в связи с разгромом тайных кружков, закрытием ряда передовых журналов. Многие общественные деятели увлеклись философским постулатом Гегеля "все разумное действительно, все действительное разумно" и на этой основе пытались примириться с "гнусной", по оценке В.Г. Белинского, российской действительностью. В 40-е годы XIX в. в радикальном направлении наметился новый подъем. Он был связан с деятельностью В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Н.П. Огарева, М.В. Буташевича-Петрашевекого и других.
Литературный критик В.Г. Белинский, раскрывая идейное содержание рецензируемых произведений, воспитывал у читателей ненависть к произволу и крепостничеству, любовь к народу. Идеалом политического строя для него было такое общество, в котором "не будет богатых, не будет бедных, ни царей, ни подданных, но будут братья, будут люди". В.Г. Белинскому были близки некоторые идеи западников, однако он видел и отрицательные стороны европейского капитализма. Широкую известность приобрело его "Письмо к Гоголю", в котором он порицал писателя за мистицизм и отказ от общественной борьбы. В.Г. Белинский писал: "России нужны не проповеди, а пробуждение чувства человеческого достоинства. Цивилизация, просвещение, гуманность должны стать достоянием русского человека". Разошедшееся в сотнях списков "Письмо" имело большое значение для воспитания нового поколения радикалов.
Петрашевцы. Оживление общественного движения в 40-х годах выразилось в создании новых кружков. По имени руководителя одного из них - М.В. Буташевича-Петрашевекого - его участники были названы петрашевцами. В кружок входили чиновники, офицеры, учителя, писатели, публицисты и переводчики (Ф.М. Достоевский, М.Е. Салтыков-Щедрин, А.Н. Майков, А.Н. Плещеев и др.).
М.В. Петрашевский на паях создал со своими друзьями первую коллективную библиотеку, состоявшую преимущественно из сочинений по гуманитарным наукам. Пользоваться книгами могли не только петербуржцы, но и жители провинциальных городов. Для обсуждения проблем, связанных с внутренней и внешней политикой России, а также литературы, истории и философии члены кружка устраивали свои собрания - известные в Петербурге "пятницы". Для широкой пропаганды своих взглядов петрашевцы в 1845-1846 гг. приняли участие в издании "Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка". В нем они излагали сущность европейских социалистических учений, особенно Ш. Фурье, оказавшего большое влияние на формирование их мировоззрения.
Петрашевцы решительно осуждали самодержавие и крепостное право. В республике они видели идеал политического устройства и намечали программу широких демократических преобразований. В 1848 г. М.В. Петрашевский создал "Проект об освобождении крестьян", предлагая прямое, безвозмездное и безусловное освобождение их с тем наделом земли, который они обрабатывали. Радикальная часть петрашевцев пришла к выводу о назревшей необходимости восстания, движущей силой которого должны были стать крестьяне и горнозаводские рабочие Урала.
Кружок М.В. Петрашевского был раскрыт правительством в апреле 1849 г. К следствию привлекли более 120 человек. Комиссия квалифицировала их деятельность как "заговор идей". Несмотря на это, участники кружка были жестоко наказаны. Военный суд приговорил 21 человека к смертной казни, но в последнюю минуту расстрел был заменен бессрочной каторгой. (Инсценировка расстрела очень выразительно описана Ф.М. Достоевским в романе "Идиот".)
Деятельность кружка М.В. Петрашевского положила начало распространению в России социалистических идей.
А.И. Герцен и теория общинного социализма. Дальнейшее развитие социалистических идей в России связано с именем А.И. Герцена. Он и его друг Н.П. Огарев еще мальчиками дали клятву бороться за лучшее будущее народа. За участие в студенческом кружке и пение песен с "гнусными и злоумышленными" выражениями в адрес царя они были арестованы и отправлены в ссылку. В 30-40-х годах А.И. Герцен занимался литературной деятельностью. Его произведения содержали идею борьбы за свободу личности, протест против насилия и произвола. Поняв, что в России невозможно пользоваться свободой слова, А.И. Герцен в 1847 г. уехал за границу. В Лондоне он основал "Вольную русскую типографию" (1853 г.), выпустил 8 книг сборника "Полярная звезда", на титуле которых поместил миниатюру из профилей 5 казненных декабристов, организовал вместе с Н.П. Огаревым издание первой бесцензурной газеты "Колокол" (1857-1867 гг.). Последующие поколения революционеров видели огромную заслугу А.И. Герцена в создании вольной русской прессы за границей.
В молодости А.И. Герцен разделял многие идеи западников, признавал единство исторического развития России и Западной Европы. Однако близкое знакомство с европейскими порядками, разочарование в результатах революций 1848-1849 гг. убедили его в том, что исторический опыт Запада не подходит русскому народу. В связи с этим он занялся поиском принципиально нового, справедливого общественного устройства и создал теорию общинного социализма. Идеал общественного развития А.И. Герцен видел в социализме, при котором не будет частной собственности и эксплуатации. По его мнению, русский крестьянин лишен частнособственнических инстинктов, привык к общественной собственности на землю и ее периодическим переделам. В крестьянской общине А.И. Герцен видел готовую ячейку социалистического строя. Поэтому он сделал вывод, что русский крестьянин вполне готов к социализму и что в России нет социальной основы для развития капитализма. Вопрос о путях перехода к социализму решался А.И. Герценом противоречиво. В одних работах он писал о возможности народной революции, в других - осуждал насильственные методы изменения государственного строя. Теория общинного социализма, разработанная А.И. Герценом, во многом служила идейным основанием деятельности радикалов 60-х годов и революционных народников 70-х годов XIX в.
В целом вторая четверть XIX в. была временем "наружного рабства" и "внутреннего освобождения". Одни - молчали, напуганные правительственными репрессиями. Другие - настаивали на сохранении самодержавия и крепостничества. Третьи - активно искали пути обновления страны, совершенствования ее социально-политической системы. Основные идеи и направления, сложившиеся в общественно-политическом движении первой половины XIX в., с незначительными изменениями продолжали развиваться и во второй половине века.
Проблема крепостного права. Даже правительство и консервативные круги не оставались в стороне от понимания необходимости решения крестьянского вопроса (вспомним проекты М.М. Сперанского, Н.Н. Новосильцева, деятельность Секретных комитетов по крестьянскому делу, указ об обязанных крестьянах 1842 г. и особенно реформу государственных крестьян 1837-1841 гг.). Однако попытки правительства смягчить крепостное право, дать помещикам положительный пример управления крестьянами, регламентировать их взаимоотношения оказались малоэффективными из-за сопротивления крепостников.
К середине XIX в. предпосылки, обусловившие крах крепостнической системы, созрели окончательно. Прежде всего, она изжила себя экономически. Помещичье хозяйство, основанное на труде крепостных крестьян, все более приходило в упадок. Это беспокоило правительство, которое было вынуждено тратить огромные средства на поддержку помещиков.
Объективно крепостничество мешало также индустриальной модернизации страны, так как препятствовало складыванию рынка свободной рабочей силы, накоплению капиталов, вложенных в производство, повышению покупательной способности населения и развитию торговли.
Необходимость ликвидации крепостного права обусловливалась и тем, что крестьяне открыто протестовали против него. В целом антикрепостнические народные выступления в первой половине XIX в. были довольно слабыми. В условиях полицейско-бюрократической системы, созданной при Николае I, они не могли вылиться в широкие крестьянские движения, потрясавшие Россию в XVII-XVIII вв. В середине XIX в. недовольство крестьян своим положением выражалось в разных формах: отказ от работы на барщине и выплаты оброка, массовые побеги, поджоги помещичьих имений и др. Участились волнения в районах с нерусским населением. Особенно сильным было восстание 10 тыс. крестьян Грузии в 1857 г.
Народное движение не могло не влиять на позицию правительства, которое понимало, что крепостное состояние крестьян - это "пороховой погреб под государством". Император Николай I в речи на заседании Государственного совета весной 1842 г. признал: "Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его положении у нас есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более губительным". В этом высказывании содержится вся суть николаевской внутренней политики. С одной стороны, понимание несовершенства существующей системы, а с другой - справедливая боязнь, что подрыв одного из устоев может привести к ее полному краху.
Поражение в Крымской войне сыграло роль особо важной политической предпосылки отмены крепостного права, так как оно продемонстрировало отсталость и гнилость социально-политической системы страны. Сложившаяся после Парижского мира новая внешнеполитическая ситуация свидетельствовала об утрате Россией ее международного авторитета и грозила потерей влияния в Европе.
После 1856 г. за отмену крепостного права открыто выступали не только радикалы и либералы, но и консервативные деятели. Ярким примером служит изменение политических взглядов М.П.Погодина, который в 40-е годы был рупором консерватизма, а после Крымской войны выступил с решительной критикой самодержавно-крепостнической системы и потребовал ее реформирования. В либеральных кругах разрабатывались многочисленные записки о ненормальности, аморальности и экономической невыгодности крепостного состояния крестьян. Наибольшую известность приобрела "Записка об освобождении крестьян", составленная юристом и историком К.Д. Кавелиным. Он писал: "Крепостное право есть камень преткновения для всякого успеха и развития России". Его план предусматривал сохранение помещичьей собственности на землю, передачу крестьянам небольших наделов, "справедливое" вознаграждение помещиков за потерю рабочих рук и предоставленную народу землю. К безоговорочному освобождению крестьян призывали А.И. Герцен в "Колоколе", Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов в журнале "Современник". Публицистические выступления представителей разных общественно-политических направлений во второй половине 50-х годов постепенно подготовили общественное мнение страны к осознанию назревшей потребности решения крестьянского вопроса.
Таким образом, отмена крепостного нрава была обусловлена политическими, экономическими, социальными и нравственными предпосылками.
Александр II. Старший сын Николая I вступил на российский престол 19 февраля 1855 г. В отличие от отца он был достаточно хорошо подготовлен к управлению государством. В детстве он получил прекрасное воспитание и образование. Его наставником был поэт В.А. Жуковский. Составленный им "План учения" цесаревича был нацелен на "образование для добродетели". Нравственные принципы, заложенные В.А. Жуковским, значительно повлияли на формирование личности будущего царя. Как и все российские императоры, Александр с юных лет приобщался к военной службе и в 26 лет стал "полным генералом". Путешествия по России и Европе способствовали расширению кругозора наследника. Привлекая цесаревича к решению государственных вопросов, Николай ввел его в Государственный совет и Комитет министров, поручал ему руководство деятельностью Секретных комитетов по крестьянскому делу. Таким образом, 37-летний император практически и психологически был хорошо подготовлен к тому, чтобы в качестве первого лица в государстве стать одним из инициаторов освобождения крестьян. Поэтому в историю он вошел как царь "Освободитель".
По словам умиравшего Николая I," Александр II получил "команду не в порядке". Исход Крымской войны был ясен - Россия шла к поражению. Общество, недовольное деспотическим и бюрократическим правлением Николая, искало причины провала его внешней политики. Участились крестьянские волнения. Активизировали свою деятельность радикалы. Все это не могло не заставить нового хозяина Зимнего дворца задуматься о направлении своей внутренней политики.
Подготовка реформы. Впервые о необходимости освобождения крестьян новый император заявил в речи, произнесенной в 1856 г. перед представителями московского дворянства. Его знаменитая фраза о том, что "лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться до того времени, когда оно само собой начнет отменяться снизу", означала, что правящие круги пришли, наконец, к мысли о необходимости реформирования государства. Среди них были члены императорской фамилии (младший брат Александра Константин Николаевич, тетка царя великая княгиня Елена Павловна), а также некоторые представители высшей бюрократии (министр внутренних дел С.С. Ланской, исполняющий должность товарища министра внутренних дел Н.А. Милютин, генерал Я.И. Ростовцев), общественные деятели (князь В.А. Черкасский, Ю.Ф. Самарин), сыгравшие выдающуюся роль в подготовке и проведении реформы.
Вначале проекты освобождения крестьян разрабатывались в традиционном для России Секретном комитете, созданном в 1857 г. "для обсуждения мер по устройству быта помещичьих крестьян". Однако недовольство дворянства, обеспокоенного слухами о возможной отмене крепостного права, и медлительность Секретного комитета, всячески тормозившего подготовку реформы, привело Александра II к мысли о необходимости учреждения нового органа, нацеленного на подготовку реформы в условиях большей гласности. Он поручил другу детских лет и генерал-губернатору В.И. Назимову обратиться к императору от имени лифляндского дворянства с просьбой о создании комиссий по разработке проекта реформы. В ответ на обращение 20 ноября 1857 г. последовал указ (рескрипт В.И. Назимову) о создании губернских комитетов "по улучшению быта помещичьих крестьян". Вскоре и другие генерал-губернаторы получили аналогичные распоряжения.
Рескрипт В.И. Назимову считается началом официальной истории подготовки крестьянской реформы. В феврале 1858 г. Секретный комитет был преобразован в Главный комитет по крестьянскому делу. Его задача состояла в том, чтобы выработать общую правительственную линию в деле освобождения крестьян. Переименование означало решительное изменение характера деятельности комитета - она перестала быть тайной. Правительство разрешило обсуждение проектов реформы и, более того, предписало дворянам проявить инициативу в решении крестьянского вопроса. Отдавая подготовку реформы в руки помещиков, правительство, с одной стороны, фактически вынудило их заняться этим вопросом, а с другой - предложило самим обеспечить максимальное удовлетворение своих интересов. Так был решен вопрос о сочетании правительственной политики и желаний господствующего класса. Крестьяне от обсуждения проекта реформы были отстранены, так как в губернских комитетах участвовали только дворяне.
В феврале 1859 г. при Главном комитете были учреждены Редакционные комиссии (председатель - Я.И. Ростовцев). Они должны были собирать и обобщать все проекты, разработанные губернскими комитетами.
В поступающих с мест проектах размеры крестьянских наделов и повинностей зависели от плодородия почвы. В черноземных районах помещики были заинтересованы в сохранении земли и поэтому были против предоставления ее крестьянам. Под нажимом правительства и общественности они готовы были дать крестьянам небольшие наделы по высокой цене за десятину. В нечерноземной полосе, где земля не имела такой ценности, местные дворяне соглашались передать ее крестьянам, но за большой выкуп.
Обобщенные редакционными комиссиями проекты к началу 1859 г. поступили в Главный комитет. Он еще больше сократил размеры крестьянских земельных наделов, а повинности увеличил. 17 февраля 1861 г. проект реформы утвердил Государственный совет. 19 февраля его подписал Александр II. Об отмене крепостного права возвестил Манифест "О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей..." Практические условия освобождения были определены в "Положениях" о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости.Манифест и "Положения" касались трех основных вопросов: личное освобождение крестьян, наделение их землей и выкупная сделка.
Личное освобождение. Манифест предоставлял крестьянам личную свободу и общегражданские права. Отныне крестьянин мог владеть движимым и недвижимым имуществом, заключать сделки, выступать как юридическое лицо. Он освобождался от личной опеки помещика, мог без его разрешения вступать в брак, поступать на службу и в учебные заведения, менять место жительства, переходить в сословие мещан и купцов. Вместе с тем, личная свобода крестьянина ограничивалась. В первую очередь это касалось сохранения общины. Общинная собственность на землю, переделы наделов, круговая порука (особенно при выплате налогов и выполнении государственных повинностей) тормозили буржуазную эволюцию деревни. Крестьяне оставались единственным сословием, которое платило подушную подать, несло рекрутскую повинность и могло быть подвергнуто телесному наказанию.
Наделы. "Положения" регламентировали наделение крестьян землей. Размеры наделов зависели от плодородности почвы. Территория России была условно разделена на три полосы: черноземную, нечерноземную и степную. В каждой из них устанавливался высший и низший размеры крестьянского полевого надела (высший - больше" которого крестьянин не мог требовать у помещика, низший - меньше которого помещик не должен был предлагать крестьянину). В этих пределах заключалась добровольная сделка крестьянской общины с помещиком. Их взаимоотношения окончательно закрепляли уставные грамоты. Бели помещик и крестьяне не приходили к соглашению, то для урегулирования спора привлекались мировые посредники. Среди них были в основном защитники интересов дворян, однако некоторые прогрессивные общественные деятели (писатель Л.Н. Толстой, физиолог И.М. Сеченов, биолог К.А. Тимирязев и др.), став мировыми посредниками, отражали интересы крестьянства.
При решении земельного вопроса крестьянские наделы были значительно урезаны. Если до реформы крестьянин пользовался наделом, превышающим высшую норму в каждой полосе, то этот "излишек" отчуждался в пользу помещика. В черноземной полосе отрезали от 26 до 40 % земли, в нечерноземной - 10 %. В целом по стране крестьяне получили на 20 % земли меньше, чем они обрабатывали до реформы. Так образовались отрезки, отобранные помещиками у крестьян. Традиционно считая эту землю своей, крестьяне боролись за ее возвращение вплоть до 1917 г.
При размежевании пахотных угодий помещики стремились к тому, чтобы их земля вклинивалась в крестьянские наделы. Так появилась чересполосица, заставлявшая крестьянина арендовать помещичью землю, выплачивая ее стоимость или деньгами, или полевыми работами (отработки).
Выкуп. Получая землю, крестьяне были обязаны оплатить ее стоимость. Рыночная цена земли, переданной крестьянам, реально составляла 544 млн. рублей. Однако разработанная правительством формула расчета стоимости земли повысила ее цену до 867 млн. рублей, то есть в 1,5 раза. Следовательно, как и наделение землей, так и выкупная сделка осуществлялись исключительно в интересах дворянства. (Фактически, крестьяне платили и за личное освобождение.)
У крестьян не было денег, необходимых для выкупа земли. Чтобы помещики получили выкупные суммы единовременно, государство предоставило крестьянам ссуду в размере 80% стоимости наделов. Остальные 20 % крестьянская община платила помещику сама. В течение 49 лет крестьяне должны были возвратить ссуду государству в форме выкупных платежей с начислением 6% годовых. К 1906 г., когда крестьяне упорной борьбой добились отмены выкупных платежей, они уже выплатили государству около 2 млрд. рублей, то есть почти в 4 раза больше реальной рыночной стоимости земли в 1861 г.
Выплата крестьянами помещику растянулась на 20 лет. Она породила специфическое временнообязанное состояние крестьян, которые должны были платить оброк и выполнять некоторые повинности до тех пор, пока полностью не выкупят свой надел. Только в 1881 г. был издан закон о ликвидации временнообязанного положения крестьян.
Значение отмены крепостного права. Великой назвали современники реформу 1861 г. Она принесла свободу многим миллионам крепостных крестьян, расчистила дорогу для становления буржуазных отношений.
Вместе с тем, реформа имела половинчатый характер. Она была сложным компромиссом между государством и всем обществом, между двумя основными сословиями (помещиками и крестьянами), а также между различными общественно-политическими течениями. Процесс подготовки реформы и ее реализация позволили сохранить помещичье землевладение, обрекли российских крестьян на малоземелье, нищету и экономическую зависимость от помещиков. Реформа 1861 г. не сняла аграрный вопрос в России, который оставался центральным и наиболее острым во второй половине XIX - начале XX в. (О влиянии реформы на экономическое и социально-политическое развитие страны во второй половине XIX в. - см. ниже.)
Что необходимо знать по этой теме:
Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в. Социальная структура населения.
Развитие сельского хозяйства.
Развитие промышленности России в первой половине XIX в. Становление капиталистических отношений. Промышленный переворот: сущность, предпосылки, хронология.
Развитие водных и шоссейных путей сообщения. Начало железнодорожного строительства.
Обострение социально-политических противоречий в стране. Дворцовый переворот 1801 г. и восшествие на престол Александра I. "Дней Александровых прекрасное начало".
Крестьянский вопрос. Указ "о вольных хлебопашцах". Меры правительства в области просвещения. Государственная деятельность М.М.Сперанского и его план государственных преобразований. Создание Государственного совета.
Участие России в антифранцузских коалициях. Тильзитский мирный договор.
Отечественная война 1812 г. Международные отношения накануне войны. Причины и начало войны. Соотношение сил и военные планы сторон. М.Б.Барклай-де-Толли. П.И.Багратион. М.И.Кутузов. Этапы войны. Итоги и значение войны.
Заграничные походы 1813-1814 гг. Венский конгресс и его решения. Священный союз.
Внутреннее положение страны в 1815-1825 гг. Усиление консервативных настроений в русском обществе. А.А.Аракчеев и аракчеевщина. Военные поселения.
Внешняя политика царизма в первой четверти XIX в.
Первые тайные организации декабристов - "Союз спасения" и "Союз благоденствия". Северное и Южное общество. Основные программные документы декабристов - "Русская правда" П.И.Пестеля и "Конституция" Н.М.Муравьева. Смерть Александра I. Междуцарствие. Восстание 14 декабря 1825 г. в Петербурге. Восстание Черниговского полка. Следствие и суд над декабристами. Значение восстания декабристов.
Начало царствования Николая I. Укрепление самодержавной власти. Дальнейшая централизация, бюрократизация государственного строя России. Усиление репрессивных мер. Создание III отделения. Цензурный устав. Эпоха цензурного террора.
Кодификация. М.М.Сперанский. Реформа государственных крестьян. П.Д.Киселев. Указ "об обязанных крестьянах".
Польское восстание 1830-1831 гг.
Основные направления внешней политики России во второй четверти XIX в.
Восточный вопрос. Русско-турецкая война 1828-1829 гг. Проблема проливов во внешней политике России 30-40-х годов XIX в.
Россия и революции 1830 и 1848 гг. в Европе.
Крымская война. Международные отношения накануне войны. Причины войны. Ход военных действий. Поражение России в войне. Парижский мир 1856 г. Международные и внутренние последствия войны.
Присоединение Кавказа к России.
Складывание государства (имамата) на Северном Кавказе. Мюридизм. Шамиль. Кавказская война. Значение присоединения Кавказа к России.
Общественная мысль и общественное движение в России второй четверти XIX в.
Формирование правительственной идеологии. Теория официальной народности. Кружки конца 20-х - начала 30-х годов XIX в.
Кружок Н.В.Станкевича и немецкая идеалистическая философия. Кружок А.И.Герцена и утопический социализм. "Философическое письмо" П.Я.Чаадаева. Западники. Умеренные. Радикалы. Славянофилы. М.В.Буташевич-Петрашевский и его кружок. Теория "русского социализма" А.И.Герцена.
Социально-экономические и политические предпосылки буржуазных реформ 60-70-х годов XIX в.
Крестьянская реформа. Подготовка реформы. "Положение" 19 февраля 1861 г. Личное освобождение крестьян. Наделы. Выкуп. Повинности крестьян. Временнообязанное состояние.
Земская, судебная, городская реформы. Финансовые реформы. Реформы в области просвещения. Цензурные правила. Военные реформы. Значение буржуазных реформ.
Социально-экономическое развитие России второй половины XIX в. Социальная структура населения.
Развитие промышленности. Промышленный переворот: сущность, предпосылки, хронология. Основные этапы развития капитализма в промышленности.
Развитие капитализма в сельском хозяйстве. Сельская община в пореформенной России. Аграрный кризис 80-90-х годов XIX в.
Общественное движение в России 50-60-х годов XIX в.
Общественное движение в России 70-90-х годов XIX в.
Революционное народническое движение 70-х - начала 80-х годов XIX в.
"Земля и воля" 70-х годов XIX в. "Народная воля" и "Черный передел". Убийство Александра II 1 марта 1881 г. Крах "Народной воли".
Рабочее движение во второй половине XIX в. Стачечная борьба. Первые рабочие организации. Возникновение рабочего вопроса. Фабричное законодательство.
Либеральное народничество 80-90-х годов XIX в. Распространение идей марксизма в России. Группа "Освобождение труда" (1883-1903). Возникновение российской социал-демократии. Марксистские кружки 80-х годов XIX в.
Петербургский "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". В.И.Ульянов. "Легальный марксизм".
Политическая реакция 80-90-х годов XIX в. Эпоха контрреформ.
Александр III. Манифест о "незыблемости" самодержавия (1881). Политика контрреформ. Итоги и значение контрреформ.
Международное положение России после Крымской войны. Изменение внешнеполитической программы страны. Основные направления и этапы внешней политики России второй половины XIX в.
Россия в системе международных отношений после франко-прусской войны. Союз трех императоров.
Россия и восточный кризис 70-х годов XIX в. Цели политики России в восточном вопросе. Русско-турецкая война 1877-1878 гг.: причины, планы и силы сторон, ход военных действий. Сан-Стефанский мирный договор. Берлинский конгресс и его решения. Роль России в освобождении балканских народов от османского ига.
Внешняя политика России в 80-90-е годы XIX в. Образование Тройственного союза (1882). Ухудшение отношений России с Германией и Австро-Венгрией. Заключение русско-французского союза (1891-1894).
- Буганов В.И., Зырянов П.Н. История России: конец XVII - XIX в. . - М.: Просвещение, 1996.
Loading...