Все мы ошибаемся, даже когда делаем хорошо знакомые вещи. Существует несколько распространенных закономерностей, которые происходят, когда мы ошибаемся, хорошо известных когнитивных лежачих полицейских, о которых всегда спотыкается наш мозг. Вот 5 из них:
#5. Ты видишь меньше, чем думаешь
Ты знаешь, как работает твой глаз? Ты, наверное, думаешь, что он работает, как камера, верно? Свет попадает внутрь, отскакивает от линз и зеркал, а затем алле-оп – в твоей голове появляется изображение, точно как на камере безопасности.
На самом деле все происходит совсем не так. Или так, если твой глаз – самая скверная видеокамера в мире. В то время как видеокамера может держать в фокусе довольно широкое поле, твой глаз – нет. Только малая часть того, что ты видишь, находится в фокусе в любой точке времени – свет, который отражается на крохотную часть сетчатки под названием ямка. Все остальное остается расплывчатым пятном, в котором трудно отличить медведя от уродливого дивана.
Но несмотря на это в любой момент у нас есть довольно подробный мысленный образ того, что происходит перед нами. Откуда? В общих чертах, глаз фокусируется на том, что ему нужно, а мозг тем временем заполняет оставшиеся пробелы. Чаще всего основываясь на том, что мы видели совсем недавно.
Но это не всегда так. Иногда наш мозг допускает серьезные ошибки и создает оптические иллюзии. Он пытается выстроить свою собственную картинку, основываясь не на увиденном, а на своих представлениях о том, как устроен мир, тем самым проваливая задачу показать нам точное изображение. И это на самом простом уровне. На более сложном уровне мы допускаем еще более странные ошибки.
В 1998 году ученые провели эксперимент, чтобы продемонстрировать данный эффект. Исследователь подходил к людям на улице и спрашивал, как пройти в библиотеку. Пока человек объяснял ему маршрут, мимо проходило еще два человека, которые несли дверь. Когда они проходили между исследователем и человеком, исследователь менялся местами с одним из людей, которые несли дверь. Люди продолжали объяснять дорогу новому человеку, даже не заметив подмены. Результаты исследования показали, что 50 процентов людей, которые приняли участие в эксперименте, абсолютно ничего не заметили. Посмотрите сами!
Как это произошло?
Одна из теорий утверждает, что когда человек понимает, что имеет дело с собеседником, которого больше никогда не увидит, он перестает обращать внимание на его лицо. Мы мысленно одеваем на голову собеседнику ведро, на котором написано «Парень, который ищет библиотеку». Такому ведру не нужно лицо, потому что мы больше никогда его не увидим.
Наши глаза все видят, но наш мозг это не запоминает, потому что думает, что данная информация ему уже не пригодится. Именно этот феномен, помимо всего прочего, объясняет, почему мы так редко замечаем новые прически наших близких.
#4. Ты полон скрытых предубеждений
Под предубеждениями подразумевается не то, что все женщины любят жареную курицу, а все азиаты ходят в туалет группами. Я имею в виду когнитивные искажения – хорошо известные и изученные ошибки, которые мы допускаем в ходе мыслительного процесса.
Существует несколько сотен изученных когнитивных искажений. К примеру, ошибка игрока – склонность думать, что прошлые события могут влиять на будущие (независимые) события. Мы думаем, что если монетка пять раз выпала орлом, на шестой раз она обязательно выпадет решкой. Или склонность к запоздалым суждениям, когда нам кажется, что мы могли предугадать прошлые (абсолютно произвольные) события.
Врач-гомеопат вместо укола просто ущипнул пациента за попу.
Или эффект опознаваемой жертвы, из-за которого мы сильнее реагируем на преступление, если в нем пострадал конкретный человек, а не безликая группа людей. Какую бы работу ты не поручил своему мозгу, как только ты отвернешься, этот засранец тут же попытается воспользоваться кратчайшей дорогой.
#3. Ты строишь слишком упрощенные модели
Ты “знаешь” как устроен мир. У каждого над головой крутится его личная маленькая модель вселенной. Конечно, она не полная, потому что мы еще не видели всю вселенную, но то, что мы видели, для нас вполне очевидно. Верно? Давай изучим маленькую часть вселенной и углубимся в зловонное болото форумов видео-игр.
Практически на каждом форуме или блоге о видео-играх ты найдешь человека, который будет утверждать что-то подобное: «Cудя по последним действиям с PlayStation/Xbox, на этот раз Sony/Microsoft действительно наложили в штаны. Посмотрите! Цена их акций упала на XX пунктов!»
Ты поймешь, о чем речь, если хоть немного знаешь о фондовом рынке. К примеру, что существует такое понятие, как фондовый рынок, и что там работают люди в костюмах. Цены на акции успешных компаний повышаются и наоборот. Все просто, правда? Но если ты знаешь хоть немного больше о фондовом рынке, ты поймешь, что это абсолютно бессмысленное утверждение. Sony и Microsoft - огромные компании, чьи подразделения компьютерных игр составляют лишь крошечную часть их доходов. Фондовому рынку плевать на то, что случится с Xbox, пока продажи Microsoft Office остаются стабильны.
Давай вернемся к нашей маленькой модели вселенной. Проблема в том, что в тех частях вселенной, о которых мы еще ничего не знаем, нет пробела или маленькой записки “прочти книжку, придурок”. Нет, все намного хуже. На этом месте оказывается ЧТО-ТО, и это что-то основывается на сумасшедших догадках нашего мозга.
Мы упрощаем наши отношения с людьми, когда делаем вывод, что чье-то поведение объясняется их индивидуальностью, а не внешними факторами. Конечно, твой сотрудник не отвечает на звонки не потому, что у него много работы, а потому, что он тебя ненавидит! Кассир в магазине работает медленно не потому, что это ее первый день на работе, а потому что она идиотка.
#2. Ты не учишься на ошибках
Иногда мы ошибаемся. И в этом нет ничего страшного. В конце концов, нужно облажаться, чтобы стать лучше, верно? Любой сможет вспомнить момент в жизни, когда что-то было ему в новинку, и он постоянно ошибался, пока со временем не становился лучше. Где-то вдалеке играла вдохновляющая музыка, и мир приобретал новые краски. Какой бы ни была твоя личная история успеха, урок в том, что падения делают нас лучше.
Только это неправда. Мы узнаем намного больше от успехов, чем от падений. Ученые из MIT подключились к мозгу обезьяны, и наблюдали за тем, как она успешно и безуспешно выполняла разные задания. Они обнаружили, что в отличии от неудач, каждый успех соответствовал активизации мозга, которая влияла на ее дальнейшие попытки. При неудачах не происходило ничего, а вот благодаря успехам обезьяне было намного проще не ошибиться в будущем. Какие выводы можно сделать из этой истории? Я бы сказал, лучше говорить «Мы учимся через новые попытки » (если, конечно, у тебя достаточно здравого смысла, чтобы не наступать дважды на те же грабли).
На более сложном уровне мы можем рассмотреть еще одно досадное когнитивное искажение – ситуативное предубеждение. Это случается, когда ты делаешь выбор, а затем тут же начинаешь искать подтверждения тому, что он правильный. Ты отдаешь предпочтения свидетельствам, которые поддерживают твой выбор, и игнорируешь те, что утверждают обратное (если ты когда-нибудь видел человека, который купил себе Mac, ты поймешь, о чем я). Это очень коварная штука. Даже если твой выбор объективно был ошибкой, тебе будет очень сложно это понять, потому что твой мозг будет бороться до последнего, чтобы ты этого не увидел.
#1. Чрезмерная самоуверенность
Несмотря на все нелепые пути, которые без предупреждения выбирает наш мозг, он вовсе не страдает от недостатка самоуверенности. Чаще всего у нас ее больше, чем нужно. Например, когда люди говорят, что уверены в чем-то на 100 процентов, существует где-то 80 процентов вероятности, что они действительно правы. 93 процента людей считают, что водят машину лучше других. 84 процента французов считают, что они выше среднего в постели.
Все мы думаем, что мы выше среднего во всем, что делаем, и чем меньше мы о чем-то знаем, тем больше уверены в своих способностях. Как сказал когда-то Чарльз Дарвин, человек, который был широко известен своей уверенностью: Невежество порождает уверенность чаще, чем знания.
Даже самые большие специалисты могут страдать от завышенной уверенности. Вспомним о хирургах, которые по всем параметрам выше среднего во всем, что они делают. Хирурги – тоже люди, и они тоже допускают ошибки. Инструменты забывают внутри пациентов, операции начинают без нужных приборов, кости ноги прикрепляют к костям шеи. Это серьезная проблема, из-за которой случилась не одна смерть.
Самый простой способ минимизировать ошибки - это использовать списки. Пациент здесь? Галочка. У нас достаточно пиявок? Галочка. Другими словами, множество страниц нудной бухгалтерии и списков того, что и так знает любой специалист. Авиакомпании всегда используют списки – и это объясняет, почему у них такие хорошие показатели безопасности.
Несмотря на это, когда один врач попытался ввести в практику использование списков в госпиталях, ему пришлось столкнуться с немалым сопротивлением со стороны других хирургов. Они посчитали списки педантизмом и оскорблением, пустой тратой времени на то, что они и так умеют. Идея того, что они могут забыть 18–й шаг в 57-шаговой операции, что может случиться с каждым, была для них немыслима. Вот такая история.
Не важно, умный ты или глупый – что бы ты ни делал, ты обречен ошибаться. Единственное решение – использовать списки, хотя это нудно, оскорбительно, и никто все равно не захочет это делать.
Еще больше о мышлении ты сможешь узнать на 9-недельном онлайн тренинге Ицхака Пинтосевича « ».
Мы, естественно, предполагаем, что видим свою жизнь такой, какова она фактически, иначе говоря, что мы объективны. Но дело обстоит вовсе не так. Мы видим мир не таким, каков он, а таким, каковы мы.
Мы видим его через линзу своего персонального опыта, ожиданий и убеждений. Обнаружить, что же в действительности происходит в нашей жизни, гораздо сложнее, чем вы могли бы предположить. Фактически это почти невозможно, поскольку нам не удается смотреть на мир без какой-то линзы (наш взгляд окрашен убеждениями, ожиданиями и прошлым опытом). Самое лучшее, что мы можем сделать, - это быть открытыми и готовыми опробовать разные линзы (точки зрения, убеждения), а после этого принимать решение, какая из них более точна или более выгодна для нас. Во многом данный процесс напоминает проверку зрения у окулиста с целью подобрать ту линзу, которая нейтрализует дефект зрения, - скажем, близорукость или дальнозоркость.
Если, например, вы обнаруживаете, что ваше восприятие искажено объектами и людьми, которые кажутся находящимися не в фокусе, то вы ведь не говорите, что это жизнь находятся не в фокусе, и не вините в наблюдаемом окружающий мир. Вы пытаетесь подкорректировать свое зрение. И для этого пробуете различные линзы - некоторые сделают ваше зрение вроде бы лучше, другие - хуже, а, в конечном итоге, вы остановитесь на той, которая покажется самой подходящей.
То же самое происходит и с нашей жизнью. Проблемы и препятствия, с которыми мы сталкиваемся в процессе своего существования, вызваны не тем, что находится вне нас, а тем, что лежит внутри. Это ваша линза создает вашу действительность. Когда вы меняете линзу, то изменяется и ваша действительность.
Электромагнитное излучение мы видим только в очень небольшой части спектра — видимом диапазоне; кожей можем почуствовать инфракрасное как тепло — но не более. Некоторым животным повезло чуть больше: птицы, например, видят ультрафиолет как новый, непредставимый цвет. Поэтому самые невзрачные для нас птицы могут для сородичей выглядеть очень ярко. Змеи лучше нашего чувствуют инфракрасное излучение; правда, они не видят его глазами, а чувствуют специальными рецепторами между глазами и носом. В другие области ЭМС не заглядывает ни одно живое существо на планете.
Давайте попробуем представить, что обидного ограничения, наложенного на человеческое зрение природой, нет: как тогда выглядел бы мир вокруг нас?
Радионебо и радиовышки
Начнём с самых безобидных для организма радиоволн. Энергия фотона обратно пропорциональна длине волны, поэтому чем длиннее волна, тем ниже её энергия. Самые длинные, многокилометровые волны обладают очень маленькой энергией, поэтому для живых клеток они совершенно безвредны. Сигналы в радиодиапазоне принимают радиоприёмники и телевизоры; если бы мы видели их так же, как видим свет, самые сильные источники радиоизлучения наверняка казались бы нам нестерпимо яркими, как Солнце: нельзя было бы без слёз взглянуть, например, на Останкинскую башню, ровный свет давали бы антенны бытовой электроники.
Антенна сотового телефона тоже светилась бы, но уже по‑другому: обмен данными по сотовым сетям и передача пакетов информации идёт на частотах, соответствующих микроволновому излучению. Будь мы способны его видеть, нам не пришлось бы вешать на двери кафе знак «У нас есть Wi-Fi»: хорошую сеть было бы видно издалека, как и зону покрытия сети мобильных операторов: разница между территорией, где вы — абонент, и местами, где связи нет, была бы так же очевидна, как разница между тёмной и светлой комнатами.
Обладающий радиозрением человек смотрел бы на небо и видел бы не только свет звёзд, но и длинноволновое излучение, источников которого в космосе масса: это и квазары, и нейтронные звёзды, и облака водорода, электроны в атомах которого, возбуждаясь и возвращаясь в невозбуждённое состояние, испускают дециметровые радиоволны. правда, атмосфера пропускает не все радиоволны, а только длинные (от 3 мм до 30 м) и часть микроволнового спектра.
Как выглядело бы небо для существа, которое видит радиоволны, показали в 2016 году астрофизики из Международного центра радиоастрономических исследований (International Centre for Radio Astronomy Research / ICRAR) при помощи австралийского телескопа Murchison Widefield Array (MWA):
Видеть тепло
Сдвигаемся дальше, в оптический диапазон, и берёмся за инфракрасное излучение. Тут всё просто: инфракрасное излучение — это тепло, увидеть его можно с помощью тепловизора. Вот так, например, выглядит на ИК-съёмке Парад Победы на Красной площади:
Яркий ультрафиолетовый мир
По ту сторону видимой части спектра нас ждут уже более экзотические вещи. Сначала ультрафиолет, главный источник которого для нас — Солнце. К счастью, от самой жёсткой (коротковолновой) его части нас защищает озоновый слой, но и той небольшой доли ультрафиолета, которая проходит сквозь стратосферу, достаточно, чтобы сделать долгое пребывание на солнце вредным.
Если бы мы видели в ультрафиолете, все вокруг были бы покрыты веснушками (кроме маленьких детей, кожа которых ещё не успела покрыться участками, насыщенными пигментом). Кроме того, мир стал бы намного ярче: невзрачные птицы, цветы и некоторые грибы заиграли бы новыми красками.
X-Ray
Двигаясь в сторону коротковолнового излучения, мы проникаем в опасные области. Способность регистрировать рентгеновское излучение глазами помогла бы людям, работающим с опасными материалами, а вот цвет неба не изменила бы: в космосе есть масса источников рентгена, но атмосфера Земли не пропускает его короткие волны, поэтому наблюдать вселенную в этом диапазоне могут только космические обсерватории, но не наземные. Так, космический рентгеновский телескоп «Чандра» регулярно снимает Солнце и присылает на Землю снимки, на которых относительно холодная поверхность Солнца выглядит совершенно чёрной (она недостаточно горяча, чтобы светить рентгеном), зато солнечная корона переливается и бурлит.
И не стоит думать, что рентгеновское зрение позволило бы видеть сквозь предметы и тела других людей: для этого нужен не только приёмник (специфический пигмент сетчатки), но и мощный источник излучения — такой, как рентгеновская трубка, в которой электроны разгоняют до больших энергий и резко останавливают металлической преградой. Врезаясь в металл, электроны теряют энергию в виде рентгеновского излучения, которое и позволяет делать медицинские снимки.
Солнце на снимке рентгеновского телескопа «Чандра». Над чёрной поверхностью — бури рентгеновского излучения.
Страшные гаммы
А вот способность видеть самое коротковолновое, гамма-излучение — то есть фотоны высоких энергий, крайне опасные для всего живого — мало изменила бы повседневную жизнь. Без сомнения, такое свойство глаз предупредило бы жителей Припяти и Чернобыля о страшной угрозе, добавило бы красок ядерным взрывам, пригодилось бы инспекторам МАГАТЭ и специалистам, отвечающим за безопасность на атомных электростанциях.
Но в обычной жизни источников ультракоротковолнового излучения не встретишь — разве что в промышленных гамма-дефектоскопах. В космосе гамма-лучи испускаются частицами, разогнанными до релятивистских скоростей сильными магнитными полями огромных космических магнитов, таких как нейтронные звёзды. Атмосфера надёжно укрывает нас от космических гамма-лучей, через неё прорываются только самые высокоэнергетические волны.
Чаще всего они врезаются в атомы атмосферных газов и разрушают их ядра; образованные в результате распада частицы падают на землю, испуская свет в видимом диапазоне, такой слабый, что глазом он неразличим. А гамма-лучи самой-самой высокой энергии, больше 1000 эВ, доходят до поверхности земли. Но даже если бы в наших глазах был пигмент, способный регистрировать их, он вряд ли бы что-то приметил — за сто лет на один квадратный метр поверхности Земли падает один квант такой энергии.
Кроме того, идея о гамма- и рентгеновском зрении — самая фантастическая из перечисленных. На биологические ткани жёсткий рентген и тем более гамма-лучи действуют губительно; вряд ли нашлись бы такие глаза, которые бы не сгорели при взгляде на их источник.
Даже люди могут видеть одну и ту же картинку по-разному. А как видит мир собака? Что общего у орла и пчелы? И кому нужны «50 оттенков серого»? Предлагаем взглянуть.
Глаза — не только зеркало души, как мы привыкли поэтично говорить, но и главный орган чувств у человека. По разным данным, с помощью зрения мы воспринимаем от 70% до 90% всей информации извне. Однако, даже видя одно и то же, люди могут интерпретировать увиденное по-разному — вспомните хотя бы недавнюю историю с платьем, расколовшую мировой интернет на два лагеря: сине-черных и бело-золотых. И иногда бывает не только интересно, но и полезно хотя бы вообразить себе мир чужими глазами.
Собака
Ученые долгое время полагали, что собаки видят мир черно-белым. Но нет! Наши домашние любимцы различают разные цвета, хотя и не все доступные человеку. Они спутают красный с зеленым (потому что не «видят» красный) и, вполне возможно, не увидят желтый мячик на зеленой траве. Зато серый представлен в «ассортименте» гораздо большем, чем у нас.
То, что мы называем периферийным зрением, у собак развито намного острее, чем у человека (сравните 250° у них и 180° у нас). Собаки видят ночью (лучше человека в три-четыре раза). В угоду универсальности принесена острота зрения. Если бы мы решили сводить собаку к окулисту, она бы смогла разобрать лишь третью строчку, а человек с хорошим зрением сможет прочитать десятую. Собака также не сможет сфокусировать взгляд на предмете прямо под носом, зато без труда отследит полет утки за 800-900 м. Тот же объект, но уже неподвижный, животное заметит лишь с 600 м.
Кошка
Зрачки кошки меняют форму и размер в зависимости от количества света в окружающем пространстве. Днем зрачки превращаются в вертикальную щель, а ночью становятся «плошками», да еще и светятся. Этому есть вполне научное обоснование. Если говорить простым языком, то мы видим непоглощенный зрачками свет, который с помощью специального слоя клеток — тапетума — перенаправляется на сетчатку.
Зрение у кошек цветное, она видит меньше цветов, чем человек, но больше, чем собака. Голубой, зеленый и серый являются преобладающими в их палитре, но также видны кошкам фиолетовый, желтый и белый, хотя последние два цвета они могут путать. А вот полюбоваться оттенками красного, коричневого и оранжевого для кошек не представляется возможным.
Днем мурки видят хуже человека, окружающие картинки смазаны, хотя угол охвата превышает человеческий и составляет 270°. Зато ночью кошачьи глаза в шесть-восемь раз эффективнее наших. И хотя на расстоянии, превышающем 6 м, близорукие коты видят очень слабо, их движения невероятно точны. За это уже отвечают совсем не глаза, а вибриссы (природные специальные волоски на теле), к которым, кстати сказать, относятся и кошачьи усы.
Пчела
Глаз пчелы уникален. Во-первых, он состоит из 5500 отдельных глазков, каждый из которых является крошечной линзой. Вместе они передают цельную картинку внешнего мира. Во-вторых, пчелы наблюдают мир как в замедленной съемке — их глаза за одну секунду способны распознать в десять раз больше отдельных кадров по сравнению с человеческими. При этом резкие и быстрые движения воспринимаются этими медовыми тружениками четче — так что, размахивая перед пчелиными роем руками, вы создаете прекрасный ориентир для атаки.
Зрение у пчел цветное, но красный цвет они не распознают. Поэтому цветы, имеющие чисто красный окрас, пчел не интересуют. Ярко-красные венчики цветов, произрастающих в тропиках, опыляют колибри. Над гвоздиками трудятся бабочками. «А что же маковые поля?» — спросите вы. Тут вступает в силу другой закон пчелиного распознавания, в соответствии с которым в красных цветках мака пчелу привлекает не алый цвет, которым так любим любоваться мы, а невидимый нашему взору ультрафиолет.
Орел
В «радуге» орла гораздо больше оттенков, чем у нас, оттого наш мир кажется им куда более красочным. С человеком орла роднит бинокулярность, а с пчелами — способность воспринимать ультрафиолетовый диапазон.
Считается, что у орла самое острое зрение на земле. Оно дает возможность распознавать добычу с расстояния 2 км, а ширина поля восприятия, составляющая около 300°, позволяет следить за происходящим вокруг. Если бы человек обладал орлиным взглядом, то это бы означало, что он мог бы разглядеть черты лица прохожего с высоты 10 этажа.
Интересно, что зрение орла совершенствуется по мере его взросления. Уже взрослые особи за счет управления глазными мышцами корректируют кривизну хрусталика для наблюдения изображения на разном расстоянии. Этот царь птиц способен увеличивать видимую картинку в восемь раз и фокусироваться сразу на двух предметах.
Для защиты у орлов есть две пары век. Первая используется на земле в неподвижном состоянии, а вторая, полупрозрачная, защищает взгляд лишь во время полета от сильного напора воздуха, возникающего при развитии скорости до 100 км/ч.
Змея
У змей есть сразу две пары глаз, если можно так выразиться. Первая ответственна за цветовое восприятие, но форма и контуры изображений ею воспринимаются нечетко. При статичном положении предмета змеи вообще способны его не заметить. А в ямках возле носа находится вторая пара «глаз» — она воспринимает инфракрасное излучение, исходящее от теплокровных живых существ. Невероятно, но змея может определять температуру с погрешностью до 0,1 ºC, различая тем самым животных между собой. Этими «глазами» змея, как правило, смотрит в ночное время суток. Днем же, реагируя в основном на движения, она пользуется обычным зрением.
Змеиный взгляд не отличается остротой и выглядит замутненным из-за покрытия защитной пленкой. В период линьки пленка тоже слезает, и в это время змеи видят намного лучше. Сошла пелена, как говорится.
Привычные в нашем понимании веки у этих пресмыкающихся отсутствуют. Различается у змеевидных форма зрачка: у дневных видов он округлый, а у ночных вытянут вертикально. Змеи также способны фокусировать свой взгляд, изменяя форму хрусталика.
Лошадь
Мир лошадей — черно-белый, с большим разнообразием промежуточных оттенков. Расположение глаз по бокам обеспечивает прекрасное периферическое зрение (около 300°), позволяющее видеть практически все вокруг. Именно поэтому у лошадей, которые ездят запряженными по дорогам, часто надеты ограничивающие их взгляд сбруи, чтобы исключить испуг животного, способного замечать столько всего во время движения.
При этом подобное строение зрительных органов означает также, что прямо перед носом у лошадей находится слепое пятно и для них все кажется состоящим из двух отдельных частей. Бинокулярное зрение с углом 55-65° достигается только лишь из-за того, что их глазницы немного развернуты вперед. Крупное глазное яблоко обеспечивает хорошую видимость на расстоянии. А в темноте лошади чувствуют себя вполне комфортно и свободно.
Акула
Роговица, радужная оболочка, линза и сетчатка — все как у человека, но работает по-другому. Отличие в том, что фокусировка происходит внутри органа зрения акулы: хрусталик двигается, прижимаясь или отодвигаясь от роговицы. По такому же принципу мы настраиваем бинокль. Повреждение роговицы для акулы не принесет проблем, сходных с человеческими, потому как мало что зависит от роговицы.
Лучше всего акулы видят на дистанции до 15 м. Частота восприятия света у них выше, чем у человека. Если бы мы вдруг решили показать им кинофильм с привычным для человека набором кадров (24 в секунду), то океанским хищникам это показалось бы лишь медленным чередованием слайдов из-за способности воспринимать не менее 45 кадров в секунду. Это обеспечивается наличием специального слоя тапетума, находящегося за сетчаткой. Он состоит из множества мелких пластин, расположенных под углом друг к другу и покрытых гуанином. Свет от них отражается и снова поступает на сетчатку. Этот процесс приобретает особую значимость, когда акула при охоте из полутемного глубоководья резко всплывает на поверхность.
По поводу цветного видения: на данный момент ученые едины во мнении, что некоторые акулы могут различать цвета, но большинство — нет.
Психологическая цель, определяющая всю нашу деятельность, также влияет на выбор, степень развития и деятельность тех конкретных психологических способностей, которые придают форму и смысл нашему восприятию окружающего мира. Это объясняет тот факт, что каждый из нас познает на собственном опыте лишь ограниченную часть действительности, или какого-либо события, или даже всего мира, в котором мы живем. Все мы игнорируем целое и ценим только то, что соответствует нашей цели. Таким образом, мы не сможем до конца понять поведение того или иного человека, не уяснив себе, какую тайную цель он преследует; также мы не сможем объективно оценить все грани его поведения, пока не осознаем, что вся его деятельность подчинена этой цели.
Восприятие
Впечатления и раздражители, поступающие из внешнего мира, передаются органами чувств мозгу, где некоторые из них могут оставить свои отпечатки. На основе этих отпечатков возникают мир воображения и мир памяти. Однако восприятие личностью внешнего мира никогда не является фотографически точным, поскольку на него всегда накладывается неизгладимый след индивидуальных особенностей и качеств данной личности. Никто не воспринимает все, что видит. Два человека никогда не реагируют на одну и ту же картину одинаково. Если спросить у них, что они видели, они дадут совершенно разные ответы.
Ребенок воспринимает только те элементы окружающей действительности, которые соответствуют его поведенческой установке, сформировавшейся ранее под влиянием множества разнообразных факторов. У детей с особенно хорошо развитым зрением восприятие носит главным образом визуальный характер. Большая часть человечества, вероятно, имеет такой «перекос» восприятия в сторону зрения. Другие заполняют мозаичную картину мира, которую они создают для себя, главным образом слуховыми впечатлениями. Этим впечатлениям не обязательно точно соответствовать реальной действительности. Любой из нас способен переделать и перекроить свои контакты с окружающим миром таким образом, чтобы они соответствовали его жизненным установкам. Индивидуальность и неповторимость любого человека состоит в том, что он воспринимает и как он это воспринимает. Восприятие - нечто большее, чем просто физическое явление; это психологическая функция, на основании которой мы можем делать наиболее далеко идущие выводы, касающиеся внутреннего мира индивидуума.
Память
Как мы видели в главе 1, развитие психики неразрывно связано с подвижностью живого организма и ее деятельность определяется целью и задачами его движения. Индивидууму необходимо осознавать и систематизировать свои взаимоотношения с миром, в котором он живет, и его психика, будучи органом адаптации, должна развивать те способности, которые играют определенную роль в его защите или имеют другое значение для его самосохранения. Одной из таких способностей является память, функции которой определяются необходимостью адаптации. Без воспоминаний о прошлом было бы невозможно принимать меры предосторожности в будущем. Отсюда можно сделать вывод, что во всех наших воспоминаниях заложена неосознанная цель; они не являются случайными явлениями, а несут четкую информацию, либо поощрительную, либо предостерегающую. Случайных или бессмысленных воспоминаний не существует. Память избирательна. Мы можем оценить то или иное воспоминание только в том случае, когда можем уверенно сказать, какова его цель и назначение. Не нужно задаваться вопросом, почему мы одно помним, а другое забываем. Мы помним те события, воспоминания о которых важны для нас по конкретной психологической причине, поскольку эти воспоминания способствуют какому-то важному, хотя и скрытому от глаз импульсу. Аналогичным образом мы забываем о тех событиях, которые отвлекают нас от выполнения некоего плана. Таким образом, мы обнаруживаем, что память также подчинена процессу целенаправленной адаптации и что над каждым из воспоминаний доминирует объединяющая тема или цель, определяющая все развитие личности. Прочно закрепившееся воспоминание, даже искаженное (часто это бывает с детьми, чьи воспоминания нередко «перевернуты» или односторонни), может возникнуть в нашем подсознании ипредстать в качестве социальной установки, эмоционального отношения или даже философской точки зрения, если это необходимо для достижения желаемой цели.
Loading...